— Это нечестно, — тихо сказала Люба. — Ты ленишься. Ты привыкла, что тебе всё должны. Я тебя не выгоняла, я тебе помогала. Ты отказалась. Я не виновата, что у тебя ничего не получилось.
— Змея! — рявкнула Рита и захлопнула за собой дверь.
Люба не спала всю ночь. Смотрела в потолок, где лениво мигала лампочка. Плакать не хотелось. Было как-то пусто — словно выжжено изнутри.
Она вспоминала, как в детстве они с Ритой лепили пельмени, сидя у окна. Как Рита пряталась у неё под одеялом после кошмаров. Как Люба отдавала ей свои яблоки в школу, потому что та не завтракала.
А теперь всё это больше не важно. Теперь — документы, долги, чужая зависть.
Но Люба знала: назад пути нет. Она шла вперёд. Одинокой, но свободной.
В начале июля Люба приехала в дом, чтобы сменить постельное бельё у квартирантов и покосить траву за двором. Было жарко, пыльно, мошкара лезла в глаза. Она работала молча, слаженно, как всегда. Под вечер подошла пара с чемоданами — новые жильцы. Мужчина крепкий, с густыми усами, женщина — стройная, в очках. Люба провела их, показала душ, объяснила про газ, оставила номер.
— Как у вас тут тепло, — сказала женщина. — Не только погода. В доме — будто кто-то добрый живёт.
Люба улыбнулась, и сердце на секунду дрогнуло. Это было важно. Не зря всё.
Но на следующий день ей позвонила соседка.
— Рита твоя тут. С детьми. В доме. Я думала, ты сдала…
Люба сначала не поняла. Потом бросила всё — и в тот же вечер была в селе.
Рита действительно заселилась. На кухне — её сумки, на кровати — одежда. Дети бегали босиком по комнатам. Ванна залита пеной, храпит пьяный голос в колонке телефона.
— Ты с ума сошла?! — Люба срывалась впервые за долгое время. — Люди приедут! Ты сорвёшь аренду!
— Это и мой дом! — Рита стояла в дверях, руки в боки. — Ты думала, бумажкой меня лишила всего? Ага! Вот пусть суд решает.
— Но ты же сама отказалась! Всё оформлено у нотариуса! Я вложилась. Это не по-человечески…
— А ты по-человечески, да? Два дома урвала — одна! — крикнула Рита. — А я с детьми по съёмным углам мотайся? Мне вообще жить негде!
— Это ты выбрала, — голос Любы дрогнул. — Не я. Я вкалывала, чтобы выбраться. Я ночами плакала, копила на курсы. Ты веселилась. Теперь вспомнила, что есть сестра?
— Мне плевать! Я не съеду. Подам в суд. Отсудим всё по-честному!
Люба не отвечала. Просто развернулась и уехала. В груди жгло — ярость, боль, разочарование.
