С самого утра Вера находилась со своими любимыми розами. Некоторое время женщина отсутствовала дома и теперь ей хотелось насладиться общением со своими подругами. Так она называла цветы, которые вырастила сама.
Вообще, садом и зеленой площадкой перед домом занимался садовник — Федор Матвеевич, но за розами Вера ухаживала сама. Только вот на время отъезда просила присмотреть за своими цветами.
Вчера вечером 40-летняя Вера Павловна Белова вернулась из Москвы, куда летала на юбилей своей подруги детства — Таисии Александровны Цимесовой. Ах, как быстро летит время. Таечке 40, да и самой Вере несколько месяцев назад исполнилось столько же.
Вспоминая, как прошел юбилей, Вера улыбнулась. Очень жаль, что теперь они с Тасей живут далеко друг от друга, но хорошо, что можно общаться по телефону, да и поехать к подруге в любое время — не составляет труда.
Зато в родном городе осталась еще одна подруга детства — Вика Коркина — одноклассница и самый близкий человек, с кем можно всегда поделиться даже самым сокровенным. Вера вздохнула и решила, что надо позвонить Вике. На юбилей она не поехала, хотя женщины в далеком детстве дружили втроем, но Тая и Виктория давно не общаются.
Они поссорились уже очень давно и с тех пор, Таисия и слышать ничего не желает о Коркиной. Вера не вмешивается в их отношения, она знает насколько больно Таечке даже вспоминать про бывшую подругу детства — Викторию. Неоднократно Таисия и Веру предупреждала:
— Я Коркину давно раскусила, Веруня. Она очень подлая. Мерзость, а не девушка. Держись от нее подальше, иначе беды с ней нахлебаешься.
— Ну, что ты такое говоришь, Таечка? Мы же с детства вместе. Ты бы уже давно простила Вику. Может, и правда, не со зла она. Извинялась сколько раз? — осторожно произнесла Вера.
— Нет, подруга, — вздохнула Тая, — предателям нельзя давать второй шанс. Предательство — это не ошибка, а осознанное действие. Человек либо способен на предательство, либо — нет. Третьего варианта просто не существует. Тот, кто не способен на предательство никогда его не совершит, потому что не сможет. Не сможет и все, — задумчиво произнесла Тая.
— Ну, все-таки, может быть вы поговорите с Викторией? Она очень просила с тобой поговорить, плакала даже, — вздохнула Верочка.— Ей поплакать лишний раз — не сложно. Артистка, — отмахнулась Тася, — Верочка, давай с тобой договоримся раз и навсегда: ты никогда больше при мне не будешь вспоминать этого человека — Вику Коркину, хорошо? Обещай мне: никогда.
— Обещаю, — кивнула Вера и обняла Таисию, — с тех пор подруги больше не разговаривали ни о чем, что касалось бы Вики Коркиной.
Вера вообще поражалась Таисии Цимесовой. Тая была — кремень. Если сказала, то это один раз и самой себе она не изменит. Много лет Цимесова живет в столице, но с Верой общается очень близко. Тая владеет в Москве книжным магазином и живет достаточно не плохо.
Правда у нее нет семьи и детей, но это был ее личный выбор. Она сама так решила. Вспоминая свою поездку и развлечения, которые Таисия устроила для подруги детства в столице, Вера не заметила, как к калитке в саду подошла соседка — 65-летняя Татьяна Борисовна Пруткова.
— Верочка, доброе утро. Ты уже приехала? — улыбнулась пенсионерка.
— Здравствуйте, Татьяна Борисовна. Еще вчера приехала. Вот, навещаю своих подружек, — женщина обвела рукой розы.
— Да-да-да, а я то думаю, кто это в соседском саду разговаривает? — засмеялась соседка, — Вера, мне нужно с тобой поговорить. Разговор серьезный. можно войти?
— Конечно, Татьяна Борисовна, — Белова поспешила открыть защелку на калитке. Эта маленькая потайная дверь здесь находится очень давно. Вера сама попросила установить ее, когда строители устанавливали разделительное ограждение между соседскими дворами.
Когда об этом узнала Татьяна Борисовна, то очень обрадовалась. Она вообще очень ценила внимательность и душевность соседки — Веры Павловны. Пруткова понимала зачем Вера сделала эту тайную калитку. Дело в том, что чаще всего, пенсионерка жила в загородном доме одна.
Ее сын — 45-летний Виктор Николаевич Прутков много работал, часто находился в поездках или жил в городской квартире. В доме с матерью жила прислуга, но это было совершенно не то. Татьяна Борисовна — искусствовед, вдова скульптора Николая Пруткова очень любила поговорить, а с горничными и кухаркой разве поговоришь об искусстве?
Именно поэтому она часто общалась со своей соседкой — Верой Павловной Беловой, которая хоть и была много лет просто женой обеспеченного человека и не работала, но имела достойное образование и была очень грамотным человеком. Татьяне Борисовне было очень интересно с Верой, да и Белова в удовольствии общения не отказывала матери архитектора Пруткова.
Вера пригласила соседку выпить кофе в беседке в саду и Пруткова с радостью согласилась. Соседка долго щебетала о новостях, летнем зное, изменениях климата. Белова не торопила ее, дала возможность выговориться, но все-таки ждала: когда же начнется важный разговор. Наконец-то, Татьяна Борисовна решилась:
— Верочка, я заранее прошу у Вас прощения за то, что скажу. Не в моих правилах вмешиваться в чужую личную жизнь, но я не прощу себе если промолчу.
— Татьяна Борисовна, я знаю, что все что Вы скажете — это из наилучших побуждений. Чтобы помочь мне. Мы ведь с Вами давно стали подругами, — улыбнулась Вера.
— Правда? Вера, Вы правда так считаете? Боже мой, как я рада, милая моя, — соседка приложила правую руку к сердцу, — Вы для меня, как дочь, Вера, я очень дорожу нашим с Вами общением, поэтому боюсь сказать то, что хочу. Боюсь Вас расстроить. Что мне делать, я просто не знаю, – пенсионерка тяжело вздохнула.
— Татьяна Борисовна, обязательно скажите все, что хотите сказать. Я Вас очень ценю и всегда прислушиваюсь к Вашим мудрым советам, — кивнул Вера и с улыбкой посмотрела на женщину.
