Марина швырнула сумку на тумбочку в коридоре, сняла туфли и, не включая свет, прошаркала в кухню. Бессмысленный день на работе, транспорт — как в аду, и только мысль о том, что дома тихо и никто не лезет, удерживала её от нервного тика.
Но на кухне свет уже горел.
В халате с мятой ромашкой, с чашкой чая и выражением лица, будто она хозяйка этой квартиры последние лет двадцать.
— Ты дома уже? А я вот подумала — чего мне ждать, зашла чайку попить. У вас же тут уютно, — с добродушной улыбкой протянула Татьяна Ивановна, свекровь.
Марина встала в дверях и молчала. Она считала до пяти. Потом до десяти. Потом выдохнула:
— Уютно — это когда никто без спросу не залезает в твою квартиру ключами, которые «на всякий случай».
— Ну не начинай. Я ж не чужая. Я ж тебе как мать…
— Нет, не как мать. Мать мне звонила сегодня. Она спросила, как у меня дела, а не сунула нос в чайник и не шарила по шкафчикам. Сколько раз я просила — звоните заранее, ладно?
Татьяна Ивановна фыркнула и обиженно отставила чашку.
— Ты такая нервная стала. Может, это от одиночества? Андрей всё работает да работает… А сестра его, Ольга, бедная, плачет — снимать квартиру ей не на что. А в общежитии… Там же тараканы.
Марина молчала. Она смотрела на свекровь, как врач — на пациента, который забыл таблетки, но всё равно уверен, что прав.
— Хочешь, угадаю? — проговорила Марина устало. — Сейчас ты скажешь, что ей лучше будет здесь. Потому что «ей надо учиться», а я взрослая, могу и «потерпеть».
— Ну что ты, я же не диктатор, — улыбнулась Татьяна Ивановна, — но ты сама подумай. Молодая девочка, вся в надеждах, впереди жизнь… А у тебя что? Квартира, работа, муж. Что тебе ещё?
Марина медленно подошла к столу, села напротив.
— Квартира, работа, муж. А ты случайно не забыла, что квартира — моя? Купленная задолго до того, как Андрей влез в неё с чемоданом и обещанием «я всегда на твоей стороне».
Татьяна Ивановна поправила ворот халата и вдруг резко стала деловой:
— Да ты не кипятись. Я просто говорю — может, ты бы подумала о съёме. Ну временно. С Ольгой бы здесь пожили, а вы с Андреем — где-нибудь поближе к его работе. Всё логично.
— Как у тебя всё просто. Мне — снять. Ольге — жить. А ты тут как управляющая домом. Тарифы, я смотрю, уже установлены.
— Ну не обижайся. Я ж ради семьи стараюсь. Вот ты станешь мамой — поймёшь. У тебя же пока детей нет… — тут её голос стал мягче, почти сладким.
— У меня пока нервы есть. И мозги, чтоб не впускать в свою жизнь людей, которые пришли, сняли тапки и начали руководить. Передай Ольге: тараканы — тоже живые существа. Пусть учится уживаться.
И вышла из кухни, оставив свекровь наедине с недопитым чаем.
Андрей пришёл ближе к девяти. Как всегда, тихо — будто извинялся за сам факт своего появления.
— Ты не поверишь, кто у нас был, — сказала Марина, даже не обернувшись от плиты.
— Мама заходила? — неловко.
— Нет. Она репетировала выселение. Всё серьёзно — с планом, с аргументами, с будущим Ольги. Слово «обжитое пространство» прозвучало трижды.
— Ну ты же понимаешь, у неё забота такая. Ольга ж молодая, ей поступать…
— Я просто между вами двумя не хочу быть. Вы обе — характерные, упрямые…
— Ты не между. Ты — рядом. Просто всё время с ней рядом.
