— И что ты теперь? Откажешься? — спросила та, не скрывая удивления.
— Не знаю, — призналась Марина. — Павел давит. Мама тоже на его стороне. Все как будто забыли, что я тоже человек.
— Слушай, ты же за ним ухаживала, таскала всё на себе. Почему ты молчишь? Пусть он объясняет, почему пропал на год, а не ты оправдывайся!
Марина слабо улыбнулась. От поддержки становилось ещё больнее — как будто кто-то тронул открытую рану.
Вечером раздался звонок. На экране — бывший муж.
— Привет, — сказал он. — Как вы там с Димкой? Всё в порядке?
— Всё нормально. Работа, школа. Димка подрос, балуется, — сказала Марина. Помолчала немного. — Слушай, я вот даже не знаю, с кем ещё поговорить… Отец умер месяц назад. Завещал дом нам с Павлом.
— Погоди, он оставил тебе половину?
— Да. А Павел теперь давит — чтобы я отказалась. Говорит, им нужнее, у них дети.
— Ну вот. Опять по кругу. Ничего не меняется…
— Всё как всегда. Только на этот раз я не хочу прогибаться.
— Уговаривает отказаться. Говорит — детям нужнее.
— Не уступай, — твёрдо сказал он. — Ты всегда всё отдавала. Хватит уже. Подумай о себе. О сыне.
Марина сидела на диване, сжав телефон в руке. Эти слова звучали неожиданно уверенно. И от того — страшно правильно.
В конце недели Марина решила съездить на дачу — просто посмотреть. Не было цели спорить, делить, просто — вспомнить. Дом стоял запертый, слегка покосившийся. Внутри — холодно, пахнет деревом, старой краской, чаем. Она открыла окна, проветрила. Сняла платок, прошлась по комнатам. Всё казалось таким же, как прежде — но пустым.
В кухне на полке она заметила старую коробку — фотографии вперемешку с квитанциями и какими-то бумагами. Среди них — запечатанный конверт. Внутри оказалась копия завещания: дом переходит в равных долях Марине и Павлу. Видимо, отец оставил это здесь сам, ещё при жизни, чтобы не потерялось.
Марина достала одну из фотографий — она и отец летом на крыльце, оба в пыли, с кисточками, красили забор. Павел тогда «не мог», был на смене или в отпуске — никто уже не вспомнит.
Пока она стояла с фотографией в руках, зазвонил телефон. Павел.
— Ну что, ты решила? — начал он сразу, без приветствия. — Ты откажись, а потом я тебе с ипотекой помогу. Как появятся деньги — рассчитаемся.
— Павел, у меня ипотека. Не в подарок. Я каждый месяц считаю копейки. Я ремонт в этой квартире три года делала, сейчас кредитов по уши. И вообще, если отец оставил нам обоим — значит, так он хотел. Ты даже не интересовался им последний год.
— Да ты не заводись! Я же нормально предлагаю. Потом поделим. Просто сейчас надо въехать, дети устали в тесноте.
Марина закончила разговор коротко. Устала. Вернулась в город, молча вела машину. Вечером позвонила Свете, старой однокласснице, юристу.
