— Ты можешь просто вступить в наследство, — объяснила Света спокойно. — Не надо ни на кого давить, не надо ругаться. Просто подай заявление, и всё. Потом, если он захочет — можно договориться: продать, выплатить долю, как угодно.
Марина слушала и впервые ощущала: у неё есть выбор. И она не одна. Есть кто-то, кто говорит спокойно, без упрёков.
На следующий день к ней пришла Аня, жена Павла, с детьми. Сказала, что «мимо шли». Дети шумели, разувались, просили попить. Аня села на край дивана, огляделась и между делом сказала:
— Паша переживает. Ты ведь специально тянешь. Из-за этого всё стоит. Мы бы уже давно переехали…
Марина вздохнула. Смотрела на детей — шумные, живые. Но внутри всё сжималось.
— Я ничего не тяну. Просто думаю. Это тоже моё.
— Ну тебе-то он зачем, этот дом?.. Ты ж туда всё равно не поедешь. А у нас там дети, собаку заведём. Просторно.
— Это решать не тебе, — отрезала Марина.
Аня вспыхнула. Взяла детей и ушла, даже не попрощавшись.
Вечером, когда Марина вышла из подъезда выбросить мусор, возле дома она заметила тётю Лиду — соседку отца, старую, с тростью. Та шла с рынка, как всегда — с авоськой, пахнущей укропом и огурцами. Торгует там с весны до осени. Увидела Марину и остановилась.
— Маришка, ты как, здоровьице-то в порядке? А Димка? — спросила тётя Лида, вытирая лоб краем платка. — Я тут с рынка иду, гляжу — ты.
— Всё нормально, спасибо, — кивнула Марина. — А вы как?
— Да потихоньку. Всё торгую. Огурчики, укропчик, как обычно. Устала, конечно, ноги болят. Но ничего…
Она помолчала, потом посмотрела на Марину чуть пристальнее.
— Знаешь, девочка, не хотела лезть, но скажу. Ты молодец. Не бросала отца. Все видели. Ты всё сама. Прости, что раньше не говорила, но теперь — скажу: твой дом. Не бойся никого.
Марина кивнула. Сжало горло.
На следующий день она вновь встретилась со Светой. Они сидели в кафе с документами. Света показала ей образец заявления, всё объяснила.
— Только не тяни, сделай по возможности. Никаких конфликтов. Просто действуй по закону. Всё честно. Зачем тебе лишние конфликты? У тебя, наверное, и так в жизни без этого есть чем заняться.
Марина подала заявление.
Через пару дней позвонил Павел. Голос — на грани крика:
— Ты что, оформила без согласия?!
— Я просто не отказалась. Я имею право.
— Я устала быть сильной и удобной. Я просто не хочу снова остаться ни с чем.
Слова прозвучали спокойно. Не было злости. Только усталость и твёрдость. Павел бросил трубку.
А вечером в дверь постучали. Мать. Без предупреждения.
— Вот ты где прячешься, умная наша! Ты что творишь, совсем уже стыд потеряла. Позоришь семью на весь район. Не могла по-человечески?!
— Мам, да что ты такое говоришь? Я не отбирала, не врала, просто решила не отказываться.
— Вот именно! Все отказываются — а ты выслужилась. Думаешь, теперь ты главная?
— Я не хочу ссор. Но это и мой отец был. Почему я должна молчать?
— Потому что ты одна, а у Паши — дети!
