На следующей неделе, в среду утром, когда Марина как раз выложила свежеиспеченные булочки с чесноком, дверь с мелодичным звоном открылась. На пороге появилась Нина Аркадьевна. Под руку с ней шла бойкая женщина с химической завивкой и крупным золотым кулоном на цепочке.
— Вот она, моя золотая невестка! — бодро заявила свекровь и толкнула подругу в бок. — Я же говорила, Валя, пекарня у нас своя. Все свое. Хлеб, пироги, печенье — на любой вкус!
Валя кивала, озираясь по сторонам.
— И правда уютненько… А пахнет как!
— Мы сейчас булочек возьмем, хлеба и чего-нибудь к чаю. Не будем же с пустыми руками уходить! — провозгласила Нина Аркадьевна и, не дожидаясь реакции Марины, направилась к витрине.
Они долго выбирали, причмокивая, охая и подбадривая друг друга. Взяли два батона, несколько булочек с маком, с творогом, с корицей, а также миндальное печенье и пакетик мини-кексов. Когда подошло время расчета, Марина с привычной вежливостью произнесла итоговую сумму, но Нина Аркадьевна сделала вид, что не расслышала.
— Валя, представляешь, все это — Мариниными руками. И сама печет, и сама управляет. Ну просто золото, не девочка! — звонко произнесла она, не реагируя на невестку.
— Ага, молодец, конечно, — кивнула Валя и потянулась к пакету.
— Спасибо, Марин! — крикнула Нина Аркадьевна и они направились к двери.
— Нина Аркадьевна, — сдержанно сказала Марина. — Вы забыли расплатиться.
— Ну что ты, — улыбнулась та. — Мы же свои! Ты же не думаешь деньги с родни брать?
Марина хотела что-то сказать, и перед ее глазами промелькнул образ матери, которая недавно покупала булочки, чтобы поддержать труд дочери, а не пользоваться выгодной возможностью.
На следующий день все повторилось. Только подруга была уже другая — Светлана, с огромной кожаной сумкой и маникюром «как у Аллы Борисовны».
А потом была Татьяна Павловна, потом Римма с мопсом на поводке — каждое утро Марина наблюдала один и тот же сценарий. Нина Аркадьевна приходила с новой спутницей, щебетала, набирала товаров и уходила, как ни в чем не бывало, оставляя за собой только стойкий аромат духов с пудровой нотой и пустую кассу.
К концу недели Марина сидела вечером над бухгалтерией, и волосы у нее начинали шевелиться от цифр. По записям, только за шесть дней «семейных визитов» свекрови убыток составил почти десять тысяч рублей.
На следующий день, рано утром, она налила себе крепкого чая и решила поговорить с мужем перед работой.
— Вадим, нам надо поговорить. И желательно — сегодня.
— Да. Твоя мама устроила у меня филиал социальной помощи нуждающимся. Если она и дальше будет бесплатно водить своих подруг в мою пекарню, я приму меры.
— Да? Я не знал, честное слово.
— Мне без разницы знал ты или нет. Мать твоя, вот ты с ней и поговори. Иначе я перестану пускать их внутрь. Я и так сейчас выручаю гроши. Мне надо как-то установиться на новом месте, платить аренду в конце концов. Или твоя мама таким изощренным способом решила показать, что у меня ничего не получится?
На следующее утро, пока Марина ехала в пекарню, она набрала номер мамы.
— Доброе утро… Мам, слушай, мне нужна твоя помощь. Тут… мать Вадима разошлась не на шутку. Уже неделю по очереди водит в пекарню всех своих подруг за выпечкой. Только вот не платит. Совсем.
— Как это не платит? — строго спросила Ольга Анатольевна. — Серьезно?
