Свёкр начал сам звонить. Каждый день.
— Лена… когда домой?
— Василий Петрович, мы дома. В своём доме.
— У вас тётя Галя есть.
— А я чем лучше? Утром вы говорили — я чужая.
— Говорили. При соседях говорили.
Тётя Зина встретила на улице:
— Лена, а Василий Петрович совсем плохой стал…
— Худеет сильно… не ест почти… всё про тебя спрашивает…
— И что я должна делать?
— Тётя Зин, он меня выгнал. При вас выгнал.
— Болеет он месяц. А издевался три года.
— Лен, может, всё-таки навестим папу?
— Ты навести. Я не хочу.
— Мне не родня. Мне он чужой. Сам сказал.
— Лена, ну что ты как маленькая…
— Коль, а ты помнишь, как он меня толкал?
— Ничего. Как обычно.
— А теперь хочешь, чтобы я простила и забыла?
— Не прощу. И не забуду.
Через два месяца тётя Галя позвонила ночью:
— Девочка, ему плохо! Скорую вызвала!
Приехали в больницу. Врач развёл руками:
— Повторный инсульт… очень тяжело…
— Что это значит? — спросил Коля.
Свёкр лежал без сознания. Аппараты пищали.
— Пап… — шептал Коля. — Пап, ты слышишь?
Я молча стояла у окна.
— Лена, подойди… может, он чувствует…
— Но он же умирает…
— Что Лена? Коль, когда он меня унижал, ты где был?
— Лен, ну хватит уже…
— Не хватит. Никогда не хватит.
К вечеру свёкр очнулся. Еле дышал.
— За всё… за три года… за утром…
— Правда. Но домой не вернусь.
— Потому что ваш сын меня не защитил. Ни разу за три года.
Свёкр посмотрел на Колю:
— Коля… ты… дурак…
— Жену… надо… защищать…
Ночью Василий Петрович умер.
Последние слова были: «Коля… береги… Лену…»
На похоронах подошла тётя Зина:
— Лена, он в последние месяцы только о тебе и говорил…
— Говорил, что не ценил тебя… что зря выгонял…
— Поздно… но понял…
— Это уже ничего не меняет.
Через неделю нотариус вызвал на оглашение завещания.
— Дом завещан вам, Елена Викторовна.
— Как мне? — удивилась.
— Завещание написано месяц назад. «Прошу простить меня и принять дом как извинение за причинённые страдания».
— И мне ничего? — спросил.
— Вам денежный вклад. Тридцать тысяч рублей.
— Лен, что будешь с домом делать? — спросил Коля по дороге домой.
— Как продашь? Это же семейное гнездо…
— Твоё семейное гнездо. А для меня это место унижений.
— Что Лена? Коль, твой отец понял свои ошибки только перед смертью. А ты понял?
— Что жену надо защищать.
Подала на развод через месяц после похорон.
— Лена, но почему? — спросил Коля.
— Потому что ты трус.
— Три года я просила тебя заступиться. Ты молчал.
— Но он же мой отец был…
— А я кто была? Чужая?
— Получается, чужая. Иначе защищал бы.
— А алименты требовать будешь? — спросил адвокат.
— Почему? Имеете право…
— Не хочу быть дармоедкой. Как говорил его отец.
— Но раздел имущества?
— Мне дом оставили. Хватит.
Дом продала за два миллиона. Купила однокомнатную квартиру, остальное в банк положила.
— Лена, а не жалко дом такой хороший продавать?
— Не жалко. В нём только плохие воспоминания.
