— Ещё раз увижу твою мать в нашей спальне в шесть утра, она вылетит отсюда вместе с тобой! — закричала Лена, когда поняла, что её терпение окончательно лопнуло.
Максим только что вернулся с ночной смены на заводе. Усталый, измотанный, он мечтал о тишине и покое. Но вместо этого его встретил взрыв эмоций, который разнёс по кусочкам его привычный мир.
Всё началось с того, что Валентина Ивановна снова использовала свой запасной ключ. В шестой раз за месяц. Лена проснулась от ощущения чужого присутствия в спальне. Открыв глаза, она увидела силуэт свекрови, которая стояла у кровати и внимательно изучала спящего сына.
— Она что, с ума сошла? — прошептала Лена сама себе, когда Валентина Ивановна тихонько вышла из комнаты.
За завтраком свекровь объяснила, что просто хотела убедиться, что Максим нормально спит после тяжёлой работы. Мол, материнское сердце не знает покоя. Лена молчала, но внутри неё бурлила лава возмущения.
Теперь, когда Максим пришёл домой, всё это вырвалось наружу.
— Ты понимаешь, что творит твоя мать? — Лена ходила по кухне, размахивая руками. — Она входит в нашу спальню как к себе домой! Проверяет, как ты спишь! Мне тридцать лет, Макс, а я чувствую себя как в детском саду под присмотром воспитательницы!
Максим устало присел на табурет. Голова гудела от шума станков, а теперь ещё и от крика жены.
— Лен, ну не кричи так. Мама просто волнуется. Она же не со зла.
Эти слова стали последней каплей. Лена развернулась к нему лицом, и Максим увидел в её глазах что-то новое. Не просто злость — холодную решимость.
— Не со зла? Максим, ты слышишь себя? Твоя мать превратила нашу квартиру в проходной двор! У неё есть ключи от всех комнат, она приходит когда хочет, лезет куда хочет! А ты всё оправдываешь её маразм!
— Это не маразм, — попытался возразить Максим. — Она одинокая, переживает…
— Одинокая? — Лена засмеялась, но смех этот был злой. — Она не одинокая, Макс. Она контролёр! Она хочет управлять нашей жизнью! И самое страшное, что у неё это получается, потому что ты ей позволяешь!
Максим чувствовал, как его зажимают в тиски. С одной стороны — жена, которая явно страдает от поведения матери. С другой — мать, которая действительно одна и для которой он единственная радость в жизни.
— Лен, давай спокойно поговорим. Я схожу к маме, объясню ей…
— Объяснишь? — Лена остановилась прямо перед ним. — Ты уже сто раз ей «объяснял». А результат? Она стала приходить ещё чаще! Теперь она не просто ключами звенит в прихожей, она ходит по квартире как призрак!
Лена подошла к окну, посмотрела во двор. Там, на лавочке под их окнами, сидела Валентина Ивановна. Читала газету, но время от времени поднимала голову и смотрела на их окна.
— Посмотри, Макс. Вон твоя мама. Сидит на лавочке и наблюдает за нашими окнами. Как охранник. Как… как сталкер!
Максим подошёл к окну. Действительно, мать сидела во дворе. Ничего особенного в этом не было — она часто любила посидеть на свежем воздухе. Но сейчас, после слов Лены, это выглядело по-другому. — Ну сидит и сидит. Что такого?
