А потом случилось чудо. Спустя три месяца после того скандала, я почувствовала недомогание. Списала на усталость, стресс, смену сезона. Но когда тошнота не прошла через неделю, купила тест. И не поверила результату. Купила ещё три. Все показывали две полоски.
Артём, увидев меня с охапкой тестов в руках и слезами на глазах, сначала испугался. А потом, поняв, в чём дело, подхватил на руки и закружил по комнате.
— Мы будем родителями! — кричал он. — Катя, милая, мы будем родителями!
Врач подтвердила беременность, сказала, что такое случается — годы безуспешных попыток, а потом, когда пара перестаёт зацикливаться, происходит чудо. Возможно, свою роль сыграло снижение стресса после разрыва с Валентиной Ивановной. Кто знает?
Первым порывом Артёма было позвонить матери, поделиться радостью. Но он сдержался.
— Она сделала свой выбор, — сказал он. — Отказалась от нас. И я не позволю ей вернуться в нашу жизнь только потому, что теперь будет ребёнок.
Но через неделю Валентина Ивановна позвонила сама. Откуда она узнала — загадка. Возможно, кто-то из общих знакомых проговорился.
— Артёмушка, — голос в трубке был сладким, как патока. — Сыночек, я слышала такие чудесные новости! Неужели правда? Неужели я стану бабушкой?
Я видела, как муж сжимает телефон, как белеют костяшки пальцев.
— Мама, — сказал он холодно. — Ты отказалась от меня, помнишь? Написала, что у тебя больше нет сына.
— Ах, Артёмушка, ну что ты! Это же было в сердцах! Я просто расстроилась, переволновалась. Ты же знаешь, как я мечтаю о внуках. А теперь, когда твоя Катенька наконец-то беременна, мы можем забыть все обиды и снова стать семьёй!
Артём посмотрел на меня. Я покачала головой. Нет, я не была готова простить те слова, ту боль, которую она причинила.
— Мама, — голос Артёма был твёрдым. — Катя не «наконец-то» беременна. Катя беременна, и это чудо, которого мы долго ждали. Но это ничего не меняет в наших отношениях. Ты оскорбила мою жену, назвала её ужасным словом, отказалась от меня. И теперь, когда тебе что-то нужно, хочешь вернуться? Нет, так не бывает.
— Но… но я же бабушка! Я имею право видеть внука!
— Ты отказалась от этого права, когда назвала мою жену пустоцветом. Когда сказала, что у тебя больше нет сына. Что ж, я принял твоё решение. У моего ребёнка не будет бабушки, которая способна на такую жестокость.
— Артём, опомнись! Ты не можешь лишить меня внука! Я обращусь в суд!
— Это твоё право, — спокойно ответил муж. — Но вряд ли суд встанет на сторону бабушки, которая оскорбляла мать ребёнка и отказалась от собственного сына. Прощай, мама.
Он положил трубку, отключил телефон. Потом обнял меня, прижал к себе.
— Правильно я сделал? — спросил неуверенно.
— Правильно, — ответила я. — Мы защищаем нашу семью. Нашего малыша. От токсичности, от боли, от жестоких слов.
Валентина Ивановна ещё пыталась прорваться к нам — через общих знакомых, через письма, даже через социальные сети. Но мы были непреклонны. Человек, способный так жестоко ранить словом, не должен быть рядом с нашим ребёнком.
Беременность протекала на удивление легко. Артём носил меня на руках, исполнял все капризы, разговаривал с животом. Мы вместе выбирали имя, покупали крошечные вещички, обустраивали детскую.
Когда родилась наша дочь — здоровая, красивая девочка с папиными глазами — Артём плакал от счастья. А я смотрела на них обоих, на свою семью, и понимала: мы справились. Несмотря на боль, на жестокие слова, на предательство самого близкого человека — мы справились.
Иногда я думаю о Валентине Ивановне. Где-то там, в своей квартире, она, наверное, жалеет о сказанном. Может быть, плачет над фотографиями сына, мечтает увидеть внучку. Но некоторые слова нельзя забрать назад. Некоторые раны не заживают.
Наша дочь растёт в любви, окружённая заботой. У неё нет бабушки, зато есть родители, которые обожают друг друга и её. Родители, которые прошли через испытания и стали только сильнее.
А слово «пустоцвет» навсегда осталось в прошлом. Как и женщина, которая его произнесла.
