— Спасибо, Света. Не знаю, что бы без тебя делала.
— А сама б справилась. Ты сильная, только забыла об этом.
Они сидели на кухне до утра, пили чай с вареньем, вспоминали детство. И Ирина впервые за много лет чувствовала — есть кто-то, кто её не осудит. Есть кто-то, кто на её стороне.
— А знаешь что? — сказала Ирина под утро. — Может, это и к лучшему. Может, мне пора узнать, чего я стою сама по себе. Без него.
— Это уже больше похоже на мою сестру.
Правда дороже молчания
Адвокат оказался молодым мужчиной с усталыми глазами и стопкой бумаг на столе. Выслушал Ирину внимательно, изредка кивая.
— Понятно, — сказал он наконец. — Квартира в собственности мужа, но ипотеку погашали вместе. У вас есть документы о переводах?
— Конечно. — Ирина достала папку. — Все справки с работы, выписки по счетам. Вот, смотрите — почти все платежи с моей зарплатной карты шли.
Адвокат полистал документы:
— Хорошо. Есть шансы выделить вашу долю. Но процесс небыстрый. Месяца три минимум.
— А пока что? Где мне жить?
— Можете подать заявление о вселении. Если докажем, что квартира ваше фактическое место жительства…
— Доктор Смирнов? — в кабинет заглянула секретарша. — К вам женщина. Говорит, по делу Гришиной.
Вошла та самая Марина. Теперь Ирина разглядела её лучше — красивая, ухоженная, в дорогом пальто. На вид моложе Ирины лет на пятнадцать.
— Здравствуйте, — сказала она тихо. — Можно поговорить?
Ирина напряглась, но адвокат кивнул:
— Конечно. Присаживайтесь.
Марина села на край стула, нервно комкала в руках платок.
— Я… я хотела извиниться. И кое-что объяснить.
— Нам и так всё ясно, — сухо ответила Ирина.
— Нет, не ясно. — Марина подняла глаза. — Николай говорил, что вы разводитесь. Что вы уже год живёте раздельно, что квартира только его. Я не знала…
Ирина почувствовала, как внутри что-то сжимается.
— Разводимся? Я узнаю об этом от вас?
— Он показывал какие-то бумаги. Я не юрист, не разбираюсь. Поверила. — Марина достала из сумочки сложенный листок. — А вчера нашла это у него в кармане. Когда рубашку в стирку складывала.
Она протянула листок адвокату. Тот развернул, прочитал, нахмурился.
— Что там? — спросила Ирина.
— Заявление о расторжении брака. С вашей подписью. Только подпись очевидно подделанная.
У Ирины закружилась голова.
— Он что, хотел развестись со мной без моего ведома?
— Судя по всему, да. — Адвокат отложил бумагу. — Это меняет дело. Можно говорить о мошенничестве.
Марина вдруг заплакала. Тихо, почти беззвучно.
— Простите меня. Я думала, помогаю хорошему человеку. А оказалось… — Она вытерла глаза. — Я тоже развелась недавно. Знаю, каково это. Но я никогда не претендовала бы на чужое.
Ирина смотрела на неё и понимала — эта женщина такая же жертва Николая. Может, даже больше её. Потому что поверила и полюбила лжеца.
— А ребёнок? — тихо спросила Ирина.
— Дочка моя. От первого брака. — Марина всхлипнула. — Николай так хорошо с ней обращался. Машенька к нему привязалась. Думала, наконец-то у неё будет папа…
— Значит, он и вас обманул.
— Получается, да. — Марина встала. — Я сегодня же съеду. Найду съёмную квартиру. И ещё… — Она положила на стол ключи. — Он давал мне запасные ключи. Сказал, вы их потеряли.
Адвокат взял ключи, покрутил в руках.
— Это улика. Самовольная смена замков без согласия собственника.
— Собственника? — удивилась Ирина. — Но квартира же на него оформлена.
— Фактическая семейная собственность. И у вас есть свидетели — вот эта женщина, соседи, которые знали вас как хозяйку квартиры. Дело становится проще.
Марина направилась к двери, но обернулась:
— Знаете что? Он не заслуживает ни вас, ни меня. Вы боритесь. Не отдавайте ему то, что ваше.
Когда она ушла, адвокат откинулся в кресле:
— Ну, теперь дело другое. С такими документами и свидетельскими показаниями мы быстро добьёмся вашего вселения. А там уже будем решать о разделе имущества.
Ирина сидела тихо, переваривая услышанное. Значит, Николай планировал избавиться от неё навсегда. Без алиментов, без раздела имущества. Просто взять и выбросить из жизни двадцать лет брака.
— А если бы я не приехала раньше времени? — спросила она.
— Не знаю. Возможно, он бы довёл план до конца.
— Получается, меня спасла случайность.
— Нет, — возразил адвокат. — Вас спасло то, что вы не сдались. Могли же промолчать, смириться.
Ирина поднялась со стула. Впервые за последние дни в груди теплилось что-то похожее на надежду.
— Значит, будем бороться?
— Проще для кого? — не выдержала Ирина. — Для тебя? Ты хотел получить всё, а мне не оставить ничего?
— Истица, говорите через суд, — мягко напомнила судья.
Ирина кивнула, взяла себя в руки:
— Ваша честь, я не прошу невозможного. Я просто хочу вернуться в свой дом. В квартиру, которую мы покупали вместе, обустраивали вместе. Где каждая вещь хранит память о нашей жизни.
Она обвела взглядом зал, словно искала понимания:
— Может, я была не идеальной женой. Может, мало времени проводила дома. Но я честно делила с мужем и радости, и трудности. А он решил, что может распорядиться моей жизнью без моего согласия.
