Ирина ехала домой в маршрутке, прижимая к себе сумку с подарками. Вахта закончилась на неделю раньше — начальник отпустил пораньше, сказал, заслужила. За окном мелькали знакомые дома, и сердце билось всё быстрее. Сколько раз она представляла себе этот момент — открыть дверь, увидеть Николая, рассказать про работу…
У подъезда остановилась, огляделась. Что-то было не так. На балконе — их балконе на пятом этаже — кто-то курил. Силуэт женщины. Ирина прищурилась, вглядываясь в сумерки. Нет, показалось. Кто там может быть?
Поднялась по лестнице, доставая ключи. Руки почему-то дрожали. Вставила ключ в замок — не поворачивается. Странно. Попробовала ещё раз. Ничего.
— Николай! — крикнула она, стуча в дверь. — Коля, это я!
За дверью послышались шаги. Замок щёлкнул. Дверь приоткрылась на цепочку, и в щели показалось незнакомое лицо. Молодая женщина, лет тридцати, с аккуратной стрижкой и удивлёнными глазами.
— А вы кто? — спросила она негромко.
Ирина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сумка с подарками выпала из рук, яблоки покатились по лестничной площадке.
— Как это кто? Я… я Ирина. Я здесь живу. Это моя квартира.
Женщина растерянно посмотрела на неё, потом куда-то назад, в глубь квартиры.
— Николай! — позвала она. — Тут… тут какая-то женщина говорит, что живёт здесь.
Из глубины квартиры донеслись шаги. Знакомые, тяжёлые шаги мужа. Ирина впилась ногтями в ладони. Это сон. Это просто кошмарный сон, и сейчас она проснётся.
— Ира? — голос Николая прозвучал удивлённо, но без всякого смущения. — А ты чего так рано? Вахта же ещё неделю.
Он подошёл к двери, аккуратно отодвинул женщину в сторону. Выглядел спокойно, даже несколько усталым. Как будто Ирина просто зашла в гости не вовремя.
— Колька… — начала было Ирина, но голос перехватило. — Что происходит? Кто эта женщина? Почему замок сменили?
Николай вздохнул, как будто объяснял что-то очевидное капризному ребёнку.
— Это Марина. Она временно у нас остановилась. Ей негде было жить.
— Временно? — Ирина ухватилась за перила лестницы. — В моей квартире? Без спроса?
— Ириш, ну давай не будем тут на лестнице разговаривать. Соседи услышат.
Он вышел на площадку, прикрыв за собой дверь. Марина исчезла в глубине квартиры. Николай взял Ирину за локоть, повёл к лестнице.
— Слушай, не делай из мухи слона. Ты же всё равно дома не бываешь. Приезжаешь раз в месяц на пару дней. А человеку помочь надо.
Ирина смотрела на мужа и не узнавала его. Тот же Николай, с которым прожила двадцать лет. Но в глазах — холодное спокойствие, почти равнодушие.
— Я… я отказалась от повышения ради тебя, — прошептала она. — Могла бы уехать в Москву, больше получать. Но ты сказал, семья важнее.
— Ну и что? Я же не выгоняю тебя. Подождёшь немного — она съедет.
Ирина опустилась на ступеньку. В голове стучало: это не может быть правдой. Двадцать лет брака, совместная ипотека, её смены на вахте ради их общего будущего — всё это не может закончиться фразой «подождёшь немного».
— А где я должна ждать? — тихо спросила она.
Николай пожал плечами.
— У сестры поживёшь. Или на вахту обратно поезжай. В конце концов, это не навсегда.
Он развернулся и пошёл обратно к двери. Ирина проводила его взглядом, чувствуя, как внутри что-то надламывается. Не гнев, не боль — просто пустота. Как будто её ключи не просто не подходят к замку. Как будто дома больше нет.
Ирина сидела на лавочке возле подъезда уже два часа. Стемнело. Прохожие поглядывали на неё с любопытством — женщина в ветровке, с сумкой у ног, словно ждёт автобус, который не приходит.
Телефон завибрировал. Николай.
— Алло, — ответила она, удивившись тому, как ровно прозвучал её голос.
— Ира, не дуйся. Я же объяснил — это временно. На месяц максимум.
— Месяц? — Ирина сжала телефон так крепко, что заболели костяшки пальцев. — Коля, это моя квартира. Наша квартира. Понимаешь?
— Наша, наша. Никто не спорит. Просто Марине кризис в жизни, ей помочь надо.
— А мне кто поможет? Я что, не твоя жена?
Николай вздохнул в трубку. Этот вздох Ирина помнила с первых лет брака — так он реагировал, когда считал, что она «устраивает сцены».
— Ты же взрослая женщина. Поймёшь. А Марине правда трудно сейчас — развелась, ребёнок маленький.
— Ребёнок? — Ирина почувствовала, как что-то переворачивается в груди. — Там есть ребёнок?
— Машенька, три годика. Хорошая девочка.
Ирина закрыла глаза. В их квартире сейчас играет чужой ребёнок, спит в комнате, где она когда-то мечтала устроить детскую для своих детей. Которых так и не было.
— Сходи к Светке, — продолжал Николай. — Переночуешь, а завтра поговорим спокойно.
— Спокойно? — Голос Ирины сорвался. — Коля, меня выгнали из собственного дома! Какое тут может быть спокойствие?
— Не выгнали. Попросили подождать.
— Кто попросил? Ты? Или эта… Марина?
Пауза. Длинная, неловкая пауза, которая сказала больше любых слов.
— Ира, не усложняй. Ты же сама говорила — на вахте спокойнее, дома скучно. Вот и не сиди дома.
