Внутри было письмо, написанное тем же отчаянным почерком, что и та помятая записка десять лет назад.
Мои дорогие Габриэль и Грейс,
Я ваша биологическая мать, и ни одного дня не проходило, чтобы я не думала о вас двоих. Мои родители были строгими религиозными людьми. Мой отец — известный пастор в нашей общине. Когда я забеременела в 18 лет, они были в стыде. Заперли меня, не дали оставить вас и не позволили никому из прихожан знать о вашем существовании.
У меня не было выбора, кроме как оставить вас там, где я молилась, чтобы кто-то добрый вас нашёл. Я наблюдала издалека, как вы росли в доме, полном той любви, которой я не могла вам дать. Я посылала подарки, когда могла — маленькие вещи, чтобы помочь вашей семье правильно о вас заботиться.
Сейчас я умираю, и у меня больше нет семьи. Мои родители умерли много лет назад, унеся с собой свой стыд. Всё, что у меня есть — наследство, недвижимость, инвестиции — я оставляю вам и семье, которая так преданно воспитывала вас.
Пожалуйста, простите меня за боль, которую я причинила, отдав вас. Но видя, как вы выросли счастливыми и любимыми в доме ваших родителей, я знаю — я сделала правильный выбор. Вы всегда были предназначены быть с ними.
Я не смогла прочитать дальше из-за слёз. Саванна открыто рыдала, даже Марк вытирал глаза.
— Сейчас она в хосписе, — тихо сказал адвокат Коэн. — Она хотела бы встретиться с вами, если вы согласны.
Габриэль и Грейс, внимательно слушавшие всё, переглянулись и кивнули.
— Мы хотим увидеть её, — твёрдо сказала Грейс. — Она наша первая мама. Ты наша настоящая мама. Но мы хотим сказать ей спасибо.
Три дня спустя мы вошли в комнату хосписа Сюзанны. Она была хрупкой и бледной, но глаза её засветились, как звёзды, когда она увидела близнецов.
— Мои малыши, — прошептала она, слёзы текли по щекам.
Габриэль и Грейс не колебались. Они аккуратно сели к ней на кровать и обняли её с естественным прощением, которое присуще только детям.
Затем Сюзанна с удивлением посмотрела на Савану.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, дорогая. В тот день, десять лет назад, я пряталась за кленом, чтобы убедиться, что кто-то их найдёт. Я видела, как ты обнаружила эту коляску, как ты тронула моих малышей, как будто они уже твои. Тогда я поняла — они в безопасности. Ты ответила на мои отчаянные молитвы.
Саванна полностью развалилась.
— Нет, — рыдала она. — Ты ответила на мои.
Сюзанна мирно улыбнулась, держа руки близнецов.
— У всех нас были свои чудеса, правда?
Это были её последние внятные слова. Она умерла через два дня, окружённая семьёй, которую создала своим самым трудным решением в жизни.
Наследство резко изменило наши обстоятельства.
Мы переехали в больший дом, открыли фонды для колледжа и наконец обрели финансовую стабильность. Но настоящим сокровищем были не деньги.
Это была абсолютная уверенность, что любовь, даже рожденная из отчаяния и боли, привела нас всех туда, где мы должны быть. Каждая молитва, каждая жертва и каждое маленькое чудо привели нас к этому моменту. И когда я вижу, как Габриэль и Грейс смеются со своей старшей сестрой Саванной, я знаю — некоторые вещи просто предназначены судьбой.
