Пожалуйста, позаботьтесь о них. Их зовут Габриэль и Грейс. Я не могу этого сделать. Мне всего 18. Родители не позволят мне их оставить. Пожалуйста, любите их так, как я не могу. Они заслуживают гораздо больше, чем могу дать я сейчас.
Бумага дрожала в моих руках, я прочитала её дважды, затем трижды.
— Мам? — голос Саваны был тихим и испуганным. — Что нам делать?
Прежде чем я успела ответить, грузовик Марка подъехал к дому. Он вышел с ланчбоксом в руках и застыл, увидев нас на крыльце с коляской.
— Что за… — начал он, затем увидел детей и чуть не уронил свой ящик с инструментами. — Это… настоящие дети?
— Очень настоящие, — выдавила я, всё ещё глядя на их идеальные маленькие лица. — И, похоже, теперь они наши.
Хотя и временно, — подумала я. Но, глядя на решительное и защитное выражение Саваны, которая поправляла им одеяла, я поняла — это будет намного сложнее, чем просто звонок властям.
Следующие часы пролетели в суете звонков и официальных визитов. Сначала пришла полиция, фотографировали записку и задавали вопросы, на которые мы не могли ответить. Потом пришла соцработница — добрая, но уставшая женщина по имени миссис Родригес, которая аккуратно осмотрела малышей.
— Они здоровы, — объявила она после осмотра. — Возможно, им два-три дня. Кто-то хорошо заботился о них раньше… — она показала на записку.
— Что теперь будет? — спросил Марк, обнимая Савану.
— Временный приём в семью, — сказала миссис Родригес. — Я сделаю несколько звонков, их должны разместить сегодня же.
Тут Саванна сорвалась.
— Нет! — закричала, бросившись перед коляской. — Вы не можете их забрать! Они должны быть здесь! Я молилась о них каждую ночь. Бог послал их мне!
Слёзы катились по её лицу, она крепко держалась за ручку коляски. — Пожалуйста, мам, не давай им забрать моих детей. Пожалуйста!
Миссис Родригес посмотрела на нас с пониманием.
— Я понимаю ваши эмоции, но эти дети нуждаются в надлежащем уходе, медицинской помощи и законном опекунстве…
— Мы можем всё это обеспечить, — неожиданно услышала я свой голос. — Пусть останутся хотя бы на ночь, пока вы всё не уладите.
Марк сжал мою руку, его взгляд говорил, что он думает о том же — эти малыши уже стали нашими, хоть и недавно.
Возможно, это отчаяние в голосе Саваны или что-то в наших лицах убедило миссис Родригес. Она согласилась на одну ночь с условием, что вернётся утром.
Той ночью мы перевернули дом вверх дном. Марк поехал за смесью, подгузниками и бутылочками, я позвонила сестре одолжить кроватку. Саванна не отходила от малышей ни на шаг, пела им колыбельные и рассказывала истории о новой семье.
— Это теперь ваш дом, — шептала она им, пока я кормила Грейс из бутылочки. — А я ваша старшая сестра. Я научу вас всему.
Одна ночь растянулась на неделю. Биологическая семья так и не нашлась, несмотря на поиски полиции и посты в соцсетях. Автор записки оставался загадкой.
Между тем миссис Родригес стала приходить чаще, и её отношение изменилось. Она смотрела на нас с одобрением, пока Марк ставил защитные ворота, а я закрывала шкафчики.
— Знаете, — сказала она однажды днём, — временное устройство в семью может стать постоянным, если вы хотите.
