— Она тебе не пара, Виталий! — голос Лидии Васильевны разносился по тесной кухне так громко, что казалось, дребезжали стёкла в шкафчиках.
— Мама, да почему ты так говоришь? — Виталий нервно оглядывался, не зная, где спрятаться от её укора. — Аня прекрасная девушка, мы… уже подали заявление.
— Знаю я, что вы заявление подали! А моего согласия ты спросил, когда подавал? Ты в своём уме вообще?! — Лидия Васильевна упиралась рукой в стол, словно пытаясь сдержать собственное возмущение. — Я не допущу этого брака. Она нам не подходит!
— Лида, может, хватит? — раздался спокойный, но твёрдый голос Павла Константиновича, который появился в дверях. — Ты сейчас не в настроении, да и Ани здесь нет, чтобы она могла что-то сказать в свою защиту.
— В том-то и дело, что её нет! Избегает разговоров, как будто ей есть что скрывать, — упрямо продолжала мать. — Не смей говорить, что я не в настроении. Я знаю, что делаю.
Виталий сделал шаг к матери, но тут же отшатнулся: её лицо пылало возмущением, а в глазах читалась обида — то ли на сына, то ли на его невесту. Видя, что ситуация накаляется, Павел Константинович попытался разрядить обстановку:
— Сын, поди погуляй. Мне надо поговорить с мамой.
— Пап, да мы уже… я устал так жить! — Виталий оглянулся и нехотя вышел.
Неделю назад всё выглядело куда спокойнее. Лидия Васильевна, казалось, приняла новость о свадьбе без лишних эмоций. Да, тихо вздохнула, когда узнала, что подали заявление без долгих обсуждений. Да, сказала, что надо подумать, чем угощать гостей, какой снимать зал и где жить молодым после росписи. Но явных возражений не высказывала.
Поначалу Виталий даже обрадовался: он знал крутой нрав матери. Лидия Васильевна всегда была хозяйкой в доме. С юности она отличалась тем, что до фанатизма любила порядок: в шкафах — стопочки рубашек, в календаре — аккуратные отметки обо всех днях рождения. И ещё она терпеть не могла сюрпризов. Виталий иногда шутил, что у неё есть причудливая привычка сверять всю жизнь с планом, написанным когда-то в её юности.
— Мама не любит поспешных решений, — говорил он Ане, когда та тревожилась. — Но у неё доброе сердце, привыкнешь, и она тоже полюбит тебя.
Аня старалась сохранять спокойствие, хотя внутри у неё росла тревога. Сама она была из многодетной семьи, где мать никогда не требовала абсолютной дисциплины. Всё было легко и непринуждённо. Поэтому Ане было тяжело привыкнуть к требованиям будущей свекрови. А тот факт, что первое время после свадьбы они планировали жить с родителями, вообще вселенной в девушку ужас.
Ближе к свадьбе всё вообще пошло наперекосяк. Виталий заметил, что мать начинает к нему придираться: вдруг начались разговоры о том, что «хорошо бы поехать к другому нотариусу, проверить квартиру Аниной мамы на всякий случай», «выяснить, отчего у неё такая странная фамилия» и другие неожиданные придирки. Но прямых возражений Виталий не слышал… пока не грянул этот громкий скандал утром, когда Виталий случайно обмолвился, что Ане нужно будет временную регистрацию сделать. Мать тут же взорвалась, заявив, что она «не хочет с этим иметь дело».
