— Какая? — безразлично спросила Марина.
— Полтора миллиона, — выпалила Тамара Игоревна и тут же добавила: — С процентами!
Марина поперхнулась кефиром.
— И чем я могу помочь? — ледяным тоном уточнила она. — У нас ипотека.
— Ну как же! — всплеснула руками свекровь. — У тебя же дача твоя! Бабушкина! Она ж стоит без дела, только деньги тянет! А тут живой человек пропадает!
Марина медленно поставила стакан на стол.
— Тамара Игоревна. Дача. Не. Продается. И не закладывается. Это память. И это не обсуждается.
— Да что ж ты за человек такой! — вскипела свекровь. — Черствая ты! Бессердечная! У Славы брат родной в петлю лезет, а ей деревяшки дороже! Слава! — она повернулась к сыну. — Ты скажи ей! Ты же мужик в доме!
Слава заерзал на стуле, забегал глазами.
— Мариш, ну мама же… Ну брат… Может, мы как-то…
— Как, Слава? — ровно спросила Марина, глядя ему прямо в глаза. — Ты предлагаешь мне отдать полтора миллиона твоему брату, который их профукает через неделю? Нет.
— Я не «профукаю»! — раздался из коридора обиженный голос. На пороге кухни нарисовался сам Лёня, бледный и помятый. — Это бизнес! Это риски!
— Лёня, иди в комнату, — шикнул на него Слава.
— Да что я! — взвился Лёня. — Она меня унижает! В моем же… в доме моего брата!
Марина криво усмехнулась.
— Во-первых, Лёня, этот дом наполовину мой. А во-вторых, разговор окончен. Денег нет. Дачу я не отдам.
Она встала и вышла из кухни. Вечер был безнадежно испорчен. Из-за закрытой двери спальни она слышала приглушенный скандал: Тамара Игоревна отчитывала Славу за то, что он «попал под каблук» и «позволяет этой…» унижать его семью.
Прошла неделя. Вторая. Семья мужа притихла. Слава был на удивление покладист, даже несколько раз сам вымыл посуду. Марина почти расслабилась, решив, что буря миновала.
В один из вечеров Слава подошел к ней с пачкой бумаг.
— Мариш, тут по даче пришло. Надо подписать. Какая-то ерунда, «дачная амнистия» или что-то в этом роде. Чтобы потом налог на землю был меньше.
Марина оторвалась от отчета, над которым корпела уже третий час. Голова гудела.
— Амнистия? Вроде ж была уже…
— Да новая какая-то! — нетерпеливо сказал Слава. — Ты же знаешь нашу бюрократию. Я сам в МФЦ съезжу, все сдам. Только подпись твоя нужна. Вот тут и вот тут.
Марина, не вчитываясь, чиркнула подпись в двух местах. Голова была занята цифрами, балансом и НДС.
— Спасибо, котенок! — Слава как-то слишком поспешно сгреб бумаги и поцеловал ее в макушку. — Ты лучшая. Я все сам решу.
И он действительно решил.
Через месяц Марина, как обычно, поехала на дачу в пятницу. Погода была дивная, предвкушение отдыха пьянило. Она свернула на свою улочку в дачном поселке и… затормозила.
У ее ворот стояла чужая машина. Недешевый черный внедорожник. А на самой калитке висел новый замок. Толстый, амбарный.
Сердце ухнуло куда-то в район пяток. Марина вышла из машины.
— Эй! Кто здесь? — крикнула она.
Из-за дома вышли двое. Крепкие мужчины в одинаковых серых куртках.
— Вы к кому, женщина? — недружелюбно спросил один.
— В смысле? Это моя дача! Что вы здесь делаете?
Мужчины переглянулись.
— Была ваша, стала наша, — хмыкнул второй. — Объект под арестом. Залоговое имущество.
У Марины потемнело в глазах. Она схватилась за калитку.
— Какое… какое залоговое? Я ничего не закладывала!
— А вот в бумагах сказано — закладывали, — первый достал планшет. — Гражданка Марина Викторовна… это вы? Подписали договор залога под кредит в полтора миллиона. Кредит не обслуживается, пеня пошла. Мы представляем кредитную организацию. Объект переходит в нашу собственность в счет уплаты долга.
