– Серьёзно, Олег? – Ирина поставила чашку с кофе на стол. – Ты правда думаешь, что я должна взять на себя долг твоей мамы?
Олег сидел напротив, уперев локти в стол, и смотрел на неё с той смесью раздражения и усталости, которая появлялась в его глазах всякий раз, когда разговор заходил о его матери. Кухня, их уютная кухня вдруг стала тесной, словно воздух в ней сгустился от напряжения.
– Ир, это не просто долг, – Олег понизил голос, словно боялся, что их услышат соседи через тонкие стены панельной девятиэтажки. – Это мамина квартира. Если мы не поможем, она её потеряет.
Ирина сжала губы, чувствуя, как внутри закипает злость. Она любила Олега – правда любила. Десять лет брака, общий сын Миша, бессонные ночи у его кроватки, отпуска на море, где они смеялись, строя песочные замки. Но эта история с кредитом его матери, Галины Петровны, уже третий месяц отравляла их жизнь.
– Олег, – Ирина старалась говорить спокойно, – твоя мама взяла кредит на ремонт квартиры. Квартиры, в которой мы не живём. Почему я должна за это платить?
Он откинулся на спинку стула, потирая виски. Его тёмные волосы, чуть тронутые сединой, были растрёпаны – верный признак, что он не спал полночи.
– Потому что она моя мама, Ира. И она не справляется. Банк звонит каждый день, угрожает судом. Ты же знаешь, как она переживает.
– А я, значит, не переживаю? – Ирина встала, убирая чашку в раковину, лишь бы занять руки. – У нас ипотека, Олег. Мише нужны новые кроссовки, он из старых вырос. А ещё садик, репетиторы… У меня зарплата учителя, у тебя – инженера. Где мы возьмём лишние двадцать тысяч в месяц на её кредит?
Дверь в кухню скрипнула, и в проёме появился Миша – вихрастый, в пижаме с динозаврами. Ему было семь, но он уже умел улавливать напряжение в голосах родителей.
– Мам, пап, вы чего ругаетесь? – спросил он, потирая глаза.
Ирина тут же смягчилась, присела рядом с сыном и обняла его.
– Мы не ругаемся, солнышко. Просто разговариваем. Иди умывайся, я блинчики испеку.
Миша кивнул, но посмотрел на отца с тревогой. Олег улыбнулся ему, но улыбка вышла натянутой, как будто он пытался убедить не только сына, но и себя. Когда мальчик ушёл, Олег снова повернулся к жене.
– Ира, я не прошу тебя платить. Просто переоформить кредит на нас. Я найду подработку, буду больше зарабатывать.
– Подработку? – Ирина почти рассмеялась, но смех застрял в горле. – Ты и так на заводе до девяти вечера. Когда ты будешь с Мишей время проводить? Или со мной?
Олег промолчал, глядя в окно, где утренний свет пробивался сквозь серую пелену ноябрьского неба. Ирина знала этот взгляд – он означал, что разговор зашёл в тупик.
Квартира, где они жили, была небольшой – две комнаты, кухня, балкон, заставленный коробками с зимними вещами. Они купили её пять лет назад, влезли в ипотеку, которая до сих пор съедала половину их доходов. Ирина работала учительницей начальных классов, Олег – инженером на заводе. Жили они дружно, хоть и не без трудностей. Но Галина Петровна, мама Олега, всегда была как тень на горизонте их семейной жизни.
Она жила в соседнем районе, в старой хрущёвке, которую три года назад решила отремонтировать. «Хочу, чтобы всё было как в журналах», – говорила она тогда, показывая Ирине глянцевые каталоги с картинками модных интерьеров. Ирина тогда кивала, улыбалась, думая, что это просто мечты. Но Галина Петровна, женщина решительная и привыкшая добиваться своего, взяла кредит – огромный, на полмиллиона. Ремонт сделала: ламинат, натяжные потолки, новая кухня. А потом начались проблемы с выплатами. Пенсия у неё была скромная, подработки не помогали, и банк начал давить.
– Может, она продаст что-нибудь? – предложила Ирина, возвращаясь к столу. – У неё же есть дача.
Олег покачал головой.
– Дача – это её святое. Она туда каждое лето ездит, грядки копает. Говорит, что это её здоровье.
– А наше здоровье? – Ирина не выдержала. – Олег, я не хочу быть злой. Но почему мы должны решать её проблемы? Она взрослая женщина, сама взяла кредит, сама выбрала такой дорогой ремонт.
– Ира, она не справится одна, – голос Олега стал тише, почти умоляющим. – Если банк заберёт квартиру, куда она пойдёт? К нам?
Ирина замерла. Эта мысль – Галина Петровна в их маленькой квартире – была как холодный душ. Она представила свекровь, которая уже сейчас звонила по три раза в день, рассказывая, как ей тяжело, а что будет, если она поселится у них?
Вечером, когда Миша уже спал, а Олег ушёл в ванную, Ирина сидела на диване с ноутбуком, листая статьи о кредитах. Она искала выход, какой-то способ помочь, не разрушая их собственную жизнь. Может, рефинансирование? Или рассрочка? Но всё упиралось в одно – денег у них не было.
Звонок телефона вырвал её из раздумий. На экране высветился номер Галины Петровны. Ирина вздохнула, но ответила.
– Ирочка, здравствуй, – голос свекрови был мягким, почти ласковым. – Как вы там? Мишенька не болеет?
– Всё хорошо, – коротко ответила Ирина, чувствуя, как напрягаются плечи.
– Слушай, я тут подумала, – продолжила Галина Петровна, – может, вы с Олегом всё-таки поможете мне с кредитом? Я же не чужая, а родная мама. Банк уже угрожает, а мне так страшно…
Ирина сжала телефон так, что пальцы побелели.
– Мы с Олегом думаем, как быть, – уклончиво ответила она. – Но у нас самих ипотека, вы же знаете.
– Знаю, знаю, – вздохнула свекровь. – Но вы молодые, справитесь. А я старая, мне тяжело.
– Я понимаю, – Ирина старалась держать голос ровным. – Мы что-нибудь придумаем.
Она положила трубку, чувствуя, как внутри всё кипит. «Мы молодые, справимся». Легко сказать.
На следующий день Ирина решила поговорить с подругой Катей – той самой, что работала в банке и всегда давала дельные советы. Они встретились в кафе недалеко от школы, где Ирина работала. За окном моросил дождь, а в кафе пахло корицей и свежей выпечкой.
– Ну, рассказывай, – Катя отхлебнула латте, глядя на подругу поверх очков. – Что за беда с кредитом?
Ирина пересказала всё: про свекровь, про ремонт, про звонки банка, про давление Олега. Катя слушала, качая головой.
– Ир, это классика, – наконец сказала она. – Свекровь хочет, чтобы вы решили её проблемы, потому что вы «молодые и справитесь». А ты уверена, что она вообще всё рассказала?
– В смысле? – Ирина нахмурилась.
– В смысле, что такие истории редко бывают простыми, – Катя понизила голос. – Я видела случаи, когда родственники скрывали часть правды. Может, она уже пыталась перекинуть кредит на кого-то другого? Или долг больше, чем говорит?
