Света кивнула, но внутри всё ещё бурлило. Неделя после того, как Катя уехала, была словно затишье перед бурей. Света ждала – звонка, визита, нового ультиматума. Она не могла отделаться от чувства, что Нина Петровна не сдастся так просто. И всё же Антон, кажется, впервые был на её стороне. Полностью.
Утро субботы началось спокойно. Света проснулась от запаха кофе – Антон уже возился на кухне, напевая что-то под нос. Она улыбнулась, натягивая тёплый свитер. Может, всё действительно налаживается?
Но идиллия длилась ровно до обеда. Когда Света чистила картошку для ужина, в дверь позвонили. Она вытерла руки полотенцем и пошла открывать, ожидая увидеть курьера или соседку. Вместо этого на пороге стояла Нина Петровна. В строгом пальто, с идеально уложенными волосами и взглядом, который мог пробить бетонную стену.
– Светочка, – свекровь шагнула вперёд, даже не спрашивая разрешения. – Нам надо поговорить.
Света почувствовала, как внутри всё сжимается.
– Нина Петровна, проходите, – выдавила она, стараясь держать себя в руках.
Антон вышел из кухни, и его лицо вытянулось.
– Мам? Ты не предупреждала, что приедешь.
– А мне теперь разрешение спрашивать? – Нина Петровна сняла пальто и аккуратно повесила его на вешалку. – Я приехала, потому что вы, похоже, совсем забыли про семью.
Света сжала кулаки, но промолчала. Антон шагнул вперёд, встав между ней и матерью.
– Мам, давай без этого, – сказал он твёрдо. – Что случилось?
Нина Петровна села на диван, скрестив руки. Её взгляд скользнул по комнате, будто она проверяла, всё ли на своих местах.
– Катя рассказала мне, как вы её выгнали, – начала она, и в её голосе звучал укор. – Бедная девочка в долгах, без работы, а вы… вы даже не попытались помочь!
Света открыла рот, чтобы возразить, но Антон опередил её.
– Мам, хватит, – его голос был резким, почти чужим. – Катя не бездомная. У неё есть квартира в центре. И бизнес. Она нам врала.
Нина Петровна замерла, её глаза расширились.
– Что ты такое говоришь?
– Правду, – Антон достал телефон и показал ей скрин договора аренды. – Вот. Она сняла квартиру месяц назад. И, судя по её соцсетям, с деньгами у неё всё в порядке.
Свекровь долго смотрела на экран, её губы сжались в тонкую линию. Света ждала взрыва – обвинений, криков, чего угодно. Но вместо этого Нина Петровна вдруг опустила голову.
– Я не знала, – тихо сказала она. – Она сказала мне, что её выгнали. Что ей некуда идти.
Света почувствовала, как злость сменяется чем-то другим – смесью жалости и усталости.
– Нина Петровна, – начала она осторожно, – я понимаю, что вы хотели помочь Кате. Но вы не спросили меня. Не спросили нас. Просто решили, что я должна отдать свою квартиру.
Свекровь подняла взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то новое – неуверенность.
– Я думала… – она запнулась. – Думала, что семья так делает. Помогает друг другу.
– Помогает, – кивнула Света. – Но не за мой счёт. Эта квартира – моё. От бабушки. Это не просто стены, это память. И я не хочу, чтобы кто-то решал за меня, что с ней делать.
Нина Петровна молчала, глядя в пол. Антон сел рядом с ней, положив руку на её плечо.
– Мам, мы всегда будем помогать Кате, если ей правда нужна помощь. Но не так. Не враньём. И не за счёт Светы.
Свекровь кивнула, и Света вдруг заметила, как её плечи опустились, будто с них сняли тяжёлый груз.
Через несколько дней Света получила сообщение от Лены.
– Свет, ты не поверишь, – писала подруга. – Катя съехала из той квартиры в центре. Видимо, не потянула аренду. Но знаешь что? Она сняла комнату в коммуналке. И, похоже, начала работать.
Света перечитала сообщение, чувствуя странное облегчение. Катя, похоже, наконец-то взялась за ум. Или хотя бы начала.
– А ты молодец, – добавила Лена. – Не поддалась на их манипуляции.
Света улыбнулась, но внутри всё ещё было неспокойно. Она знала, что Нина Петровна не из тех, кто легко меняется. И всё же что-то в её поведении в тот день – в той тишине, в опущенных плечах – давало надежду.
Прошёл месяц. Света с Антоном закончили ремонт в двушке и сдали её молодой паре. Деньги от аренды шли на ипотеку, и впервые за долгое время Света почувствовала, что они снова на одной волне с мужем. Антон стал чаще говорить «нет» – не только Кате, но и своей маме. А Нина Петровна, к удивлению Светы, начала звонить реже и спрашивать, удобно ли приехать.
Однажды вечером, когда они сидели на диване, укутавшись в плед, Антон вдруг сказал:
– Знаешь, я горжусь тобой.
Света удивлённо посмотрела на него.
– За то, что ты отстояла своё, – он улыбнулся. – И за то, что не дала мне остаться слепым. Я правда не видел, как мама и Катя перегибают палку.
Света положила голову ему на плечо.
– А я горжусь тобой, – тихо сказала она. – Ты наконец-то поговорил с ними. Честно.
Антон обнял её крепче.
– Я подумал… может, устроим выходные только для нас? Без звонков, без гостей. Только ты, я и этот дом.
Света улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Но история не закончилась так просто. Через пару недель Нина Петровна приехала в гости – с предупреждением, что само по себе было чудом. Она привезла домашний пирог и, к удивлению Светы, начала разговор не с упрёков, а с извинений.
– Светочка, – сказала она, неловко теребя салфетку, – я была неправа. Насчёт Кати. И насчёт твоей квартиры. Я.. я привыкла всё решать за всех. Но ты права – это твоё.
Света замерла, не зная, что ответить. Она ожидала чего угодно, но не этого.
– Нина Петровна, – начала она осторожно, – я ценю, что вы это сказали. И я не против помогать Кате. Но… мне нужно, чтобы мои границы уважали.
Свекровь кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
– Я постараюсь, – сказала она. – Не обещаю, что сразу получится. Но я попробую.
Вечер прошёл неожиданно тепло. Они пили чай, ели пирог, и Нина Петровна даже рассказала пару историй из детства Антона, от которых Света искренне смеялась. Впервые за долгое время она почувствовала, что свекровь видит в ней не только «жену сына», но и человека.
Когда Нина Петровна ушла, Антон посмотрел на Свету с улыбкой.
– Ну что, кажется, мы справились?
– Кажется, – ответила она, но в голосе всё ещё была осторожность. – Но я всё равно буду держать ухо востро.
Он рассмеялся и обнял её.
– И правильно. А я буду держать твою сторону.
Прошло три месяца. Катя звонила пару раз, просила у Антона взаймы, но он, к удивлению Светы, отказал – вежливо, но твёрдо. Она продолжала работать, и, судя по её соцсетям, начала понемногу разбираться с долгами. Нина Петровна купила себе небольшую квартиру неподалёку – не для того, чтобы вмешиваться, а чтобы быть ближе к сыну, но на своих условиях.
Света иногда ловила себя на мысли, что всё ещё ждёт подвоха. Но с каждым днём ей становилось легче. Она научилась говорить «нет», не чувствуя вины. А Антон научился слушать её, а не только свою семью.
Однажды, глядя на закат из окна их квартиры, Света вдруг сказала:
– Знаешь, я рада, что не отдала двушку.
Антон повернулся к ней, улыбаясь.
– Я тоже. Это твой дом. И наш.
Она кивнула, чувствуя, как последние капли тревоги растворяются в тёплом свете. Их дом. Их правила. Их жизнь.
