Анна стояла у окна своей кухни и смотрела на двор. Осень в Москве всегда пахла сыростью и бензином, а в её доме ещё и чужими котлетами: соседка снизу, пенсионерка, готовила их круглосуточно, будто на фронт собиралась. Анна вздохнула, поставила чашку с остывшим чаем в мойку и услышала, как в замке повертелся ключ.
— Ну наконец-то, — сказала она без особого энтузиазма.
Вошёл Дмитрий. Сутулый, в тёмной куртке, которую давно пора было отправить хотя бы в химчистку, а лучше — на помойку. Он всегда входил одинаково: тяжёлым шагом, с глухим вздохом, будто тянул на себе весь мир. Но Анна знала — этот «мир» в его понимании состоял из кредитов, маминых звонков и бесконечного нытья.
— Привет, — буркнул он и, не снимая обуви, прошёл в комнату.
Анна прищурилась. Раньше она делала ему замечания: «Пол вытрешь!», «Сними ботинки!». Теперь не делала. Зачем? Как собаку дрессировать в 45 лет — бесполезно.
Она прошла за ним. Дмитрий сел на диван, уткнулся в телефон. Тишина натянулась, как старая простыня, вот-вот порвётся.
— Дим, — начала Анна, спокойно, но твёрдо. — Ты когда собираешься сказать, зачем мама сегодня мне звонила?
Он дёрнулся, как школьник, которого застали за курением.
— А… ну… — замялся он, и по его лицу Анна сразу поняла всё. — Она просто беспокоится…
— Беспокоится, что у тебя денег нет? Или беспокоится, что ты их опять у неё занял? — Анна скрестила руки и уставилась на него поверх очков.
— Ты всё преувеличиваешь. Там ерунда, пятьдесят тысяч всего.
— «Всего»? — Анна усмехнулась, но глаза её остались холодными. — Это твоя мама мне сказала: «Аннушка, надо бы нам подумать, как квартиру оформить. На всякий случай. Ну ты же понимаешь, сыну легче будет».
— Она… ну… ты неправильно поняла.
— Да ладно? — Анна шагнула ближе, её голос стал тихим, почти ласковым, но в этой ласке был стальной крючок. — Дмитрий, я всё прекрасно поняла.
Тишина снова натянулась. Он не смотрел ей в глаза.
Анна отошла к столу, достала из ящика папку с документами. Разложила их перед собой, как карты в дурацкой игре: свидетельство о собственности, договор купли-продажи, кадастровый номер.
— Видишь? — сказала она, не поднимая головы. — Это моя квартира. Купленная до брака. Оформленная на меня. И я в ней прописана. Только я.
— Ну зачем ты так… — Дмитрий почесал затылок. — Мы же семья. Вместе надо.
— Семья — это когда двое. Не трое.
Эта фраза повисла в воздухе, как выстрел.
Дмитрий открыл рот, но так и не нашёл, что ответить. Его мама всегда присутствовала в их разговорах, даже если физически её рядом не было. Она как тень — сидела между ними, дышала в затылок, подсказывала ему фразы, отнимала у него хребет.
— Ты не понимаешь, — начал он, уже чуть громче, — если я сейчас не помогу маме, её квартиру заберут за долги!
— А мне-то какое дело? — Анна откинулась на стул, сложила руки на груди. — У неё своя квартира. У нас — своя. И проблемы у неё — тоже свои.
