— Ну а чего, — улыбнулась свекровь, — вы же семья. У вас места полно, две комнаты! А девочке тяжело, ремонт затянулся, хозяева подвели.
— Хозяева? — Марина невольно повысила голос. — Она же говорила, что живёт у вас!
— Да у меня тесно, — смутилась Валентина. — Пусть пока здесь, ненадолго.
Сергей вышел из комнаты, явно стараясь не смотреть в глаза жене.
— Ты знал? — тихо спросила она.
— Мама сказала, что ты не против…
— Что я… — Марина не закончила. Горло сжало от возмущения.
Она прошла в комнату. На кровати — аккуратно сложенные вещи Леры, рядом — её рюкзак, косметичка. На комоде — духи, фен, расческа. Всё, как будто хозяйка тут уже давно.
Марина обернулась к Сергею.
— Это что, теперь навсегда?
— Да нет же, ну не кричи. Пока просто побудет, пока всё уладится.
— Пока уладится… У вас, мужики, всё «пока». Только потом эти «пока» годами тянутся.
Сергей отвернулся, а Марина поняла, что дальше будет война. Не кулаками — словами, поступками, мелочами, но война. И первый выстрел уже прозвучал.
Она села на край кровати, посмотрела на чужой чемодан и сказала себе шёпотом:
— Нет, милая. Это не гостиница. Не со мной такие номера.
Утро началось с хлопков дверей и запаха чужого шампуня. Марина проснулась от того, что из ванной кто-то громко включил фен.
— Лера, ты можешь потише? — крикнула она из комнаты.
— А что я, — весело ответила та, — мне на работу через час, надо голову уложить!
Марина перевернулась на другой бок и уткнулась в подушку. Хотелось зажмуриться и представить, что всё это ей снится. Но нет — шум воды, грохот дверцы стиралки, звяканье банок в ванной.
Через двадцать минут Лера вышла — в ярко-красной блузке, с блестящими локонами, и, конечно, с чашкой кофе, взятой из Мариных кружек.
— Доброе утро, — сказала она, будто ничего не произошло.
— Угу, — буркнула Марина. — Тебе не кажется, что с утра можно и потише быть?
— А что я такого сделала? — удивилась Лера. — Просто привела себя в порядок. Или тут теперь и дышать нельзя?
Марина посмотрела на неё пристально: — Дышать можно. Только желательно — не у меня под ухом.
Лера фыркнула и направилась к двери.
— Не переживай, хозяйка, вечером задержусь, у нас корпоративчик.
Слово «хозяйка» опять прозвучало с язвой. И Марина ощутила, как где-то внутри снова закололо — то ли злость, то ли обида.
Когда Лера ушла, Марина пошла на кухню — включила чайник, достала кружку. На столе валялись крошки, упаковка из-под творожка, два ложки в раковине. И всё это после вчерашнего ужина, который, между прочим, Марина готовила.
Она тяжело вздохнула, стала собирать мусор. В голове пульсировала одна мысль: «Я живу в своей квартире, но как будто гость. Всё занято, даже воздух другой».
В обед ей позвонила Валентина Петровна. Голос — сладкий, будто сироп.
— Мариночка, привет, ты как? Не обижаешься на нас?
— На вас? — удивилась Марина. — А за что мне обижаться? За то, что вы меня поставили перед фактом?
— Ну что ты сразу так… Мы же семья! Разве семьями делят, где чья комната?
— Семья — это когда уважают границы. А не так, как сейчас.
— Да ладно тебе, — засмеялась свекровь, — девочка молодая, самостоятельности хочет. Что ты ей, чужая?
— А вот, знаете, — Марина устало сказала, — сейчас, пожалуй, именно чужая.
В трубке повисла пауза.
— Ну ты не нервничай, — сказала наконец Валентина. — Я вечером зайду, посмотрим, как устроились.
Марина положила телефон, долго сидела на диване и смотрела в окно. Листья за стеклом крутились в вихре ветра. Осень — серая, тоскливая, как настроение.
К вечеру Лера вернулась не одна. С ней был парень — высокий, с густой бородкой и громким смехом.
— Марина, знакомься, это Егор! — объявила она с порога. — Мы вместе работаем!
— Здравствуйте, — вежливо сказал парень, снимая куртку.
Марина прищурилась: — А вы надолго к нам?
— Да нет, мы только чай попьём, — отмахнулась Лера.
Но «чай» растянулся до полуночи. Смех, музыка с телефона, стук каблуков.
Марина терпела до одиннадцати, потом не выдержала и вышла в коридор:
— Лера, может, потише? Люди завтра на работу встают.
— Да что ты такая нервная, — раздражённо ответила та. — Мы же просто разговариваем!
— Разговаривать можно и без крика.
Марина посмотрела на неё — накрашенная, довольная, смеётся в своей красной кофте. Как будто не у брата с женой живёт, а в общежитии.
Сергей всё это время молчал. Сидел в комнате, делал вид, что читает новости, хотя Марина видела, как у него подёргивается челюсть.
Когда гости наконец ушли, Марина сказала: — Я больше это терпеть не буду.
— Ну что ты опять… — начал он.
— Нет, Серёж. Всё. Или я, или она.
— Ты уже это говорила.
— Значит, пора повторить.
Он вздохнул, прошёлся по комнате.
— Мама просила, понимаешь? Я не могу её подвести.
Следующее утро Марина проснулась раньше всех. Села за стол, открыла ноутбук, начала писать объявление: «Сдам комнату». Потом долго смотрела на экран. Нет, не сможет. Это ведь её квартира, её дом. Почему она должна куда-то уходить?
Она закрыла ноутбук, пошла в комнату Леры. Та ещё спала, свернувшись клубком, на подоконнике стояли её духи и лак для ногтей.
— Три дня, Лера. Дам тебе три дня. Потом собираешься и уезжаешь.
