— Я защищаю себя, — спокойно ответила Анна, хотя внутри дрожала каждая клетка.
— Ну-ну, — холодно произнесла свекровь. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда у тебя самой будет беда.
Анна фыркнула: — У меня уже беда. Это ваш дом.
— Наш дом! — поправила её Ольга Петровна.
— Нет, — Анна встала, глядя прямо в глаза. — Это мой дом. И я никого отсюда не выгоняла. Но если будете лезть в мою жизнь дальше — выгоню.
Игорь поднялся, пытаясь сгладить ситуацию, но выглядел он жалко: будто мальчик, которого застукали за двойкой. — Девочки, давайте без скандалов.
Анна повернулась к мужу: — Девочки? Ты серьёзно? Может, ты ещё нас за косички подёргаешь?
Игорь развёл руками. — Я просто хотел как лучше…
— Ты всегда хочешь как лучше, — перебила его Анна. — Только для кого? Для мамы или для меня?
Ольга Петровна театрально приложила руку к груди: — О, Господи, это ж надо! Я вырастила сына, а теперь какая-то… какая-то…
— Жена, — спокойно сказала Анна. — Твоя невестка. И хозяйка этой квартиры.
Слова упали тяжело, как гиря.
Игорь опустил глаза. Ольга Петровна вскочила и зашуршала юбкой. — Да будет вам известно, Аня, я уже поговорила с риелтором. Завтра он приедет оценить дачу.
Анна почувствовала, как у неё перехватило дыхание. — Вы что? Без моего согласия?!
— А что такого? — свекровь сделала вид, что не понимает. — Ты же не против помогать семье?
Анна подошла к ней вплотную. Голос её дрожал, но был твёрдым: — Продавай свою машину, а не мою дачу.
Кухня наполнилась гулкой тишиной, будто стены впитали этот крик. Игорь побледнел, Ольга Петровна отшатнулась.
— Ты пожалеешь об этих словах, — холодно сказала она.
Анна усмехнулась сквозь слёзы: — Я уже жалею, что когда-то поверила в вашу «семью».
Она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Тишину нарушал только звук старых часов, отстукивающих секунды — как будто они отсчитывали время до следующего взрыва.
На следующее утро в квартире царила та самая липкая тишина, когда никто не разговаривает, но все мысленно кричат. Игорь сидел в кресле и листал телефон. Анна у плиты делала вид, что готовит кашу, хотя на самом деле просто мешала ложкой пустую кастрюлю.
— Ну что ты там мешаешь? — осторожно спросил Игорь, поднимая глаза.
— Твою маму, — буркнула Анна, и стук ложки прозвучал, как выстрел.
Игорь вздохнул. — Аня, не начинай.
— Я не начинаю, я продолжаю. Вчера, если ты заметил, твоя мама уже всё начала.
— Она переживает за Свету, — сказал он примирительно. — У неё реально проблемы.
Анна резко повернулась к нему: — А у меня что, всё в шоколаде? Я, значит, должна отдать дачу, потому что Света решила, что кредиты — это новая форма хобби?
Игорь потёр переносицу. — Дача — это, конечно, память… Но, может, стоит подумать?
Анна прищурилась. — Ты это серьёзно сейчас сказал?
Он замялся: — Я просто… ну… рассуждаю.
— Рассуждай молча, — отрезала она. — А то я щас начну «рассуждать» о твоей машине.
Он покраснел. — Машина нужна.
— А мне — дача, — бросила Анна. — И я не собираюсь спорить об этом.
В этот момент в дверь позвонили. Игорь вздрогнул, будто это был коллектор.
Анна открыла. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти в дорогом пальто и с папкой под мышкой.
— Здравствуйте. Я к вам, насчёт дачи, — вежливо сказал он.
Анна даже не моргнула. — Насчёт какой дачи?
