— Ольга Петровна вчера звонила. Я риелтор.
Анна облокотилась на дверной косяк и смерила его взглядом. — Замечательно. Только знаете что? Передайте вашей заказчице, что дача не продаётся. И дверь в мою квартиру больше не открывается без моего разрешения.
Мужчина неловко улыбнулся и сделал шаг назад. — Понял, извините…
Дверь захлопнулась так, что в прихожей дрогнуло зеркало.
Анна повернулась к Игорю. — Ты в курсе был?
Игорь замотал головой. — Нет! Честное слово!
— Отлично, — сказала она, и в голосе её была сталь. — Тогда звони маме. И говори ей, чтобы даже не думала трогать мою дачу.
Он взял телефон и долго не решался нажать кнопку вызова. Наконец, выдохнул и набрал номер.
— Мам… привет. Слушай, тут риелтор приходил. Аня против. Да и я… я тоже не согласен.
Анна смотрела на него пристально, будто на экзамене.
— Нет, мам, — продолжал Игорь, глотая слёзы, — не получится. Я не могу. Всё. Не дави.
Он сбросил звонок и уронил телефон на диван.
Анна тихо подошла и положила руку ему на плечо. — Спасибо.
Он сжал её пальцы. — Ты не понимаешь… теперь мама нас возненавидит.
Анна криво усмехнулась. — Поздновато она решила проявить материнскую любовь, не находишь?
Телефон зазвонил снова. На экране высветилось: «Мама». Игорь дрожащей рукой перевернул телефон экраном вниз.
— Господи, я это сделал… — пробормотал он.
— Угу, — ответила Анна. — Поздравляю, у тебя появился позвоночник.
Он посмотрел на неё обиженно, но потом рассмеялся. — Ты как всегда… с юмором.
— Иначе с вашей семейкой никак, — подытожила она.
Вечером, когда они ужинали, раздался новый звонок в дверь.
Анна даже не удивилась. — Ну что, идём принимать «гостей»?
Ольга Петровна вошла без приглашения, как всегда. В руках — сумка с пирожками.
— Я тут вам принесла… — начала она, но Анна перебила: — Спасибо, оставьте у двери.
— Что за тон? — возмутилась свекровь. — Я мать твоего мужа!
— А я жена твоего сына, — спокойно ответила Анна. — И хозяйка этой квартиры.
— Ты неблагодарная! — Ольга Петровна хлопнула сумкой по полу. — Света сейчас в слезах, а вы сидите тут, кашу жуёте!
Анна встала и скрестила руки на груди. — А может, Свете поработать пора, а не по слезам специализироваться?
Игорь попытался вклиниться: — Мам, давай не будем.
— Замолчи! — резко бросила мать. — Ты всегда был мягкотелый, как тесто. А теперь ещё и жене поддакиваешь!
Анна шагнула ближе, глядя прямо в глаза свекрови. — Запомните, Ольга Петровна. Моя дача не продаётся. Никогда. Хотите спасать Свету — продавайте свою мебель, свои драгоценности, хоть свои «ГДР-овские» чашки. Но моё трогать не смейте.
Ольга Петровна дрожала от злости. — Да чтоб ты знала! Ты ещё пожалешь об этом!
Анна усмехнулась. — Я уже жалею, что вышла за вашего сына. Но дачу я не отдам.
Свекровь вспыхнула и, не найдя слов, схватила сумку с пирожками и вышла, громко хлопнув дверью.
Игорь сел за стол, уткнулся лицом в ладони. — Всё… теперь война.
Анна присела рядом и погладила его по голове. — Нет, Игорь. Это не война. Это просто взрослая жизнь. Где у каждого своё.
Он посмотрел на неё усталыми глазами. — Я никогда не видел маму такой…
Анна пожала плечами. — Я всегда её такой видела. Просто раньше ты не замечал.
Она наложила себе каши и усмехнулась. — Ну что, будем есть? Или ждём, пока Света пришлёт счёт за слёзы?
