Анна сидела за кухонным столом и медленно водила пальцем по старому ободку чашки. Фарфор был с мелким трещинками, но Ольга Петровна хранила его, как будто это был музейный экспонат. Трогать — строго по особым случаям, но сегодня свекровь торжественно достала сервис. Значит, опять собрание «семейного совета». А такие советы никогда не заканчивались ничем хорошим.
— Ты хоть улыбайся, — Игорь наклонился к жене, шепотом, но так, чтобы мать всё равно услышала. — Мама же старается.
Анна улыбнулась криво, так, что зубы заскрипели.
— Ага, старается. Как акула на подводной охоте, — произнесла она вполголоса.
Ольга Петровна отреагировала моментально: — Что-то сказала, Анечка? — голос был сладким, как переспелая хурма, но глаза блеснули остро.
— Я сказала, что чашки красивые, — Анна подняла взгляд и сделала вид, что искренне восхищается.
— Конечно красивые! — оживилась свекровь. — Это ж ещё из ГДР. В наше время вещи делали на века, а не одноразовый пластик, как сейчас.
Игорь тяжело вздохнул и спрятался за газету. Классическая тактика: если сидеть тихо, может, пронесёт.
Анна посмотрела на мужа, потом на свекровь и подумала: Вот бы и мне научиться растворяться, как он. Но, увы, её темперамент был совсем не растворимый.
Ольга Петровна положила на стол аккуратно сложенные бумаги. Как в фильме про нотариуса.
— Я тут всё подсчитала. У Светы долги — кошмар, проценты душат. Если мы не поможем, у неё заберут квартиру.
Игорь замер. Анна почувствовала, как напряглись его плечи.
— А при чём здесь мы? — осторожно спросил он, будто уже знал ответ.
— Мы — семья! — повысила голос мать. — А семья должна помогать.
Анна усмехнулась и не удержалась: — У вас «помогать» всегда одно и то же значит: «отдать Аннино».
— Не перегибай! — резко сказала Ольга Петровна. — У тебя есть дача. Ну что тебе стоит? Это же просто домик в деревне.
Анна почувствовала, как в груди закипает. — Просто домик? Это мой дом. Память о родителях. Я там каждую доску знаю. А Света что? Опять кредиты брала на свои шубы?
Игорь попытался разрядить обстановку: — Мам, ну может, как-то по-другому? Я машину могу продать.
Ольга Петровна всплеснула руками так, будто он предложил ей собственное сердце на тарелке. — Машину?! Ты с ума сошёл! Машина — это необходимость, средство передвижения. А дача — роскошь!
Анна не выдержала и рассмеялась, но смех вышел нервным. — Ну конечно, «роскошь»! У вас всё, что моё — роскошь, а всё, что Игоря — необходимость. Удобно.
— Не язви, Аня, — свекровь стукнула пальцами по столу. — Света — твоя сестра по духу, а не по крови. Ты должна быть благодарна, что у тебя такая семья.
Анна вздохнула так, что волосы на лбу дрогнули. — Благодарна я буду только тому дню, когда вы перестанете распоряжаться моей жизнью.
Игорь неловко поправил воротник. — Мам, ну давай без давления.
— Какое давление? — вспыхнула Ольга Петровна. — Я вся на нервах, ради вас держусь, у меня сердце! А вы неблагодарные!
Анна поставила чашку так резко, что блюдце зазвенело. — Тогда продавай свою квартиру и выкупай Светины долги.
В кухне повисла тишина. Даже холодильник будто замер.
Ольга Петровна посмотрела на неё так, как будто собиралась превратить взглядом в пепел. — Ты мне угрожаешь?
