— Ну ты же понимаешь… Мама без угла. Ей тяжело.
— Пусть дочь её приютит, раз уж квартиру на неё оформила, — спокойно отвечала Татьяна. — Или вы скидывайтесь и покупайте что хотите. Но без меня.
И вот тут начинались сцены.
— Танюша, ну зачем так? — свекровь садилась напротив, сложив руки на коленях. — Я, между прочим, ради Вали всё отдала. У неё семья, муж, дети будут. А я что? Старая, никому не нужная… Разве это справедливо?
— А я при чём? — Татьяна вежливо улыбалась. — У вас своя дочь, у меня — своя жизнь.
— Ох, — Валентина Петровна театрально всхлипывала, — неблагодарная ты. Я думала, мы как мать с дочерью…
— Нет, — Татьяна холодно поправляла. — У меня одна мать.
Вечерами они втроём ужинали за одним столом. Вернее, пытались. Николай глотал еду, не поднимая глаз. Валентина Петровна комментировала каждую ложку.
— Коля, не ешь острое, у тебя гастрит. Таня, зачем столько масла в салат? Оно вредно. И вообще, тебе бы похудеть, для здоровья.
Татьяна молча жевала, считая до десяти. Потом до ста.
Однажды, вернувшись с работы, она застала свекровь в своей спальне.
— Что вы тут делаете? — голос Татьяны дрогнул от возмущения.
— Я полотенце своё положила в шкаф. У вас там место пустует, зачем добру пропадать? — невозмутимо ответила Валентина Петровна.
— Это не «место», это мой шкаф, — Татьяна открыла дверцу и увидела аккуратно сложенные чужие вещи. — Уберите всё отсюда. Немедленно.
— Господи, какая ты нервная, — вздохнула свекровь. — А Николай говорил, что ты спокойная.
Татьяна сжала кулаки. В тот вечер она впервые крикнула на мужа.
— Ты понимаешь, что твоя мать лезет в каждую дырку? Она в мой шкаф вещи складывает! Это нормально?
— Таня, ну что ты заводишься, — он поднял руки. — Ну шкаф… ну вещи… Господи, трагедия.
— Трагедия будет, когда я вас обоих выставлю за дверь, — выплюнула она и захлопнула дверь спальни.
Николай остался стоять в коридоре, как побитый пёс.
Прошла ещё неделя. И случился новый виток.
В субботу утром, пока Татьяна спала, Николай с матерью куда-то ушли. Вернулись под вечер, довольные, оживлённые.
— Где были? — спросила Татьяна.
— Так… ездили посмотреть один вариант, — небрежно бросил Николай.
Молчание. Валентина Петровна улыбалась загадочно.
— Домик, — наконец признался Николай. — Ну просто посмотреть. Никто ничего не решал.
— А деньги? — Татьяна сузила глаза. — Откуда деньги?
— Мы думали… — Николай замялся. — Ну, если твою квартиру…
— Хватит! — Татьяна ударила кулаком по столу. — Ещё раз услышу слово «продать» — собирайте чемоданы.
И вот тут Валентина Петровна потеряла маску.
— Ты кто такая вообще? — выкрикнула она, багровея. — Мальчика моего охмурила, квартиру за собой держишь, как змея! Думаешь, без тебя он пропадёт? Да он вон любую найдёт, а я без угла!
— Мам! — Николай вскочил, но мать его не слушала.
— Ишь ты, хозяйка! — она ткнула пальцем в Татьяну. — Квартира её! Да если бы не Коля, ты бы там до сих пор с мамой своей по углам сидела!
— Всё, хватит! — Татьяна закричала так, что стеклянная банка с петрушкой дрогнула на подоконнике. — Чемоданы! Сегодня же!
