— Мам, ну хватит, — пробормотал он, ковыряясь в тарелке. — Тань, не заводись.
— А чего мне заводиться? — Татьяна усмехнулась. — Я в своей квартире живу.
— В нашей, — поправил Николай автоматически.
И вот тогда у Татьяны внутри щёлкнуло.
Она вспомнила бабушкины слова: «Таня, берегись. Муж — это хорошо, но стены тебя защитят лучше. Не отдавай квартиру никому. Это твоя крепость».
А сейчас в её «крепости» хозяйничала чужая женщина, а муж сидел с виноватым видом и делал вид, что всё нормально.
Прошла неделя. Потом вторая. У Татьяны исчезло ощущение дома. Она приходила с работы — и натыкалась на чужие тапки в коридоре, запах варёной капусты, телевизор, который орал на всю квартиру.
— Николай, убери за собой носки, — строго говорила Валентина Петровна. — Татьяна у нас устает, ей некогда за тобой ухаживать.
И улыбалась. Ядовито.
Татьяна молчала. Но внутри копилось.
А потом случилось то, что окончательно взорвало её терпение.
Вечером, вернувшись домой, она застала мужа и свекровь за кухонным столом. Перед ними лежали какие-то бумаги. Николай говорил возбуждённым тоном:
— Ну ты представляешь, мам, какой участок! Пять соток, электричество проведено, домик старенький, но мы его снесём и поставим новый. На троих! Будет всем просторно.
— Ох, Коля, — радостно залепетала Валентина Петровна, — я и не думала, что у меня будет свой угол. А то у Вали тесно, а у вас… ну сами понимаете.
Татьяна застыла в дверях.
— Какой участок? Какой дом? — её голос был ледяным.
Оба вздрогнули. Николай попытался улыбнуться, но получилось жалко.
— Таня, ну не кипятись. Мы просто прикинули. Если продать твою квартиру, то хватит на дом за городом. Там и воздух, и место, и…
— Стоп, — Татьяна подняла руку. — Повтори ещё раз. Чью квартиру?
— Ну… — Николай сглотнул. — Твою. Но ведь мы же семья! Это общее.
— Семья, говоришь? — она шагнула ближе. — Значит так. Эта квартира — моя. По наследству. И никуда она не пойдёт. А если кто-то хочет «свой угол» — то, пожалуйста, ищите сами.
Валентина Петровна прищурилась.
— Девушка, полегче. Мы тут все взрослые люди. Я сына родила, вырастила, выучила. А ты что? Пришла на всё готовое. И теперь командуешь?
— Да, — Татьяна посмотрела прямо в глаза. — Командую. В своей квартире.
Николай вскочил, замахал руками:
— Ну хватит, ну зачем вы так! Мы же просто обсуждаем! Таня, не делай из мухи слона!
— Муха? — Татьяна рассмеялась, но смех был злым. — Ты решил за моей спиной продать моё жильё, а это «муха»?
Она хлопнула ладонью по столу так, что подпрыгнули бумаги.
— Ещё раз услышу такие разговоры — сами собирайте чемоданы. Ясно?
Молчание. Только часы тикали на стене.
После того разговора в кухне в квартире стало тесно, как в троллейбусе в час пик. Все вроде бы сидят тихо, а воздух давит так, что дышать нечем.
Николай ходил виноватый, как школьник, пойманный на списывании. Старался улыбаться, шутить, но шутки его были деревянные, как табуретки в ДК.
— Таня, ну ты неправильно поняла, — твердил он каждый вечер. — Мы же просто думали… Мы же для всех старались.
— Думали? — отрезала Татьяна. — Я тут одна думать имею право. Потому что квартира моя.
