— Уходи. Я больше не боюсь.
Он попытался прорваться, но Юлия хлопнула дверью и вызвала полицию. На этот раз приехали быстрее. Никиту увели, но она знала — это ненадолго.
На следующий день в суде развернулась настоящая драма.
С одной стороны — Юлия и Роман, с кипой документов: договор купли, выписки со счетов, подтверждения, что деньги были её личные. С другой — Никита с матерью, которые утверждали, что всё «общее», и требовали признать за ним право собственности.
Судья слушал внимательно. Никита выступал с пафосом, говорил о «мужском достоинстве», о том, что «мужчина должен быть хозяином». Мать кивала, вставляла реплики.
Юлия впервые в жизни не дрогнула. Она говорила спокойно, чётко, показывала документы.
В какой-то момент Светлана Сергеевна сорвалась:
— Эта девчонка разрушила моего сына! Она превратила его в ничтожество!
В зале наступила тишина. Судья поднял глаза:
— Мы здесь рассматриваем имущественный спор. Личные эмоции оставьте при себе.
Решение было оглашено в тот же день: квартира — собственность Юлии. Долги Никиты — его личные обязательства.
Юлия вышла из зала, не веря, что всё кончено. Но не кончено.
У дверей суда её ждали те же «представители банка».
— Суд — это одно, жизнь — другое, — сказал высокий. — Ваш муж задолжал серьёзным людям. И эти люди хотят получить своё. А вы — самый простой способ.
Юлия почувствовала, как земля уходит из-под ног.
И тут произошло неожиданное. Тётя Галя, та самая соседка снизу, вдруг подошла к ней в подъезде вечером.
— Девочка, — сказала она, — я слышала, что к тебе какие-то приходят. Ты не бойся. У меня племянник в уголовном розыске работал. Он знает, как с такими разговаривать.
Через день Юля действительно познакомилась с этим племянником — сухощавым мужчиной по имени Аркадий. Он был резкий, с усталым взглядом.
— Никита влез в долги у нехороших людей, — сказал он сразу. — Но это его долги. Тебе не стоит платить. Мы их убедим.
— Каким образом? — спросила Юлия.
— Скажем так, у нас свои методы.
Она не знала, что ответить. С одной стороны — страшно. С другой — впервые появилось ощущение, что у неё есть союзники не только на бумаге, но и в жизни.
Никита исчез. Неделю о нём не было вестей. Светлана Сергеевна названивала, обвиняла Юлию в том, что «сломала» её сына.
А потом пришла новость: Никиту задержали за мошенничество. Оказалось, он не просто брал кредиты, но и подделывал документы.
Когда Юлия узнала это, она впервые за долгое время расплакалась — от облегчения.
Весна пришла неожиданно. В квартире пахло краской — она решилась на ремонт. Выбрала новые обои, переставила мебель. Балкон теперь был её любимым местом: утром кофе, вечером книги.
Роман иногда заходил помочь — привозил гвозди, шурупы, приносил еду. Между ними не было романа в обычном смысле. Но было что-то большее: уважение, тёплая близость, чувство, что рядом человек, который не предаст.
— Юль, — сказал он однажды, сидя на её кухне. — Знаешь, что самое ценное? Не стены. И даже не деньги. Самое ценное — право сказать «нет». И ты это право отстояла.
Она улыбнулась. И вдруг поняла: он прав.
Но история всё равно оставила шрамы. Иногда ей снилось, что Никита стоит у двери и стучит, стучит, стучит… Она просыпалась в холодном поту.
И всё же, глядя на стены своей квартиры, она знала: это её дом. Её труд, её свобода.
А главное — её жизнь, в которой больше никто не будет решать за неё.
