— Главное, не возгордись, — сказала свекровь. — А то знаем мы, как бывает — чуть поднимется, и всё, на всех сверху вниз.
— Мам, — вмешался Игорь, — хватит. Мы просто рады, что у Алены всё получилось.
— Я тоже рада, — отрезала она. — Только надеюсь, теперь хоть долги вспомните.
Алена нахмурилась. — Какие долги?
— Передо мной, — спокойно сказала Валентина Сергеевна, будто речь шла о чем-то очевидном. — Я год назад кредит взяла — на ремонт, лекарства, да и жить на что-то нужно было. Теперь тяжело выплачивать, проценты растут.
Игорь нахмурился: — Мам, почему ты раньше не сказала? Мы бы помогли.
— А зачем? Тогда вы сами впроголодь жили. А сейчас другое дело — жена у тебя с деньгами. Пусть в дом вложится.
Алена подняла глаза. — Подождите. Вы хотите, чтобы я…
— Чтобы ты платила мой кредит, — чётко сказала свекровь. — Это честно. Ты живёшь под моей крышей, пользуешься всем, а я тяну одна.
Алена медленно поставила вилку. — Вы серьёзно?
— Абсолютно. Я тебя не на улицу выгоняю — просто прошу о справедливости.
Игорь в замешательстве посмотрел то на мать, то на жену. — Мама, ну это неправильно. Алёна работает, но это её зарплата. Мы можем помочь частично, но чтобы она…
— Не нужно частично! — повысила голос Валентина Сергеевна. — Или платите, или ищите, где жить!
Тишина стала густой, почти материальной.
Алена поднялась. — Хорошо, я подумаю, — сказала она и вышла из кухни.
Думала она всю ночь. На подоконнике — чашка недопитого чая, внизу — редкие машины на парковке, воздух пах влажным бетоном. В голове крутились фразы Валентины Сергеевны, одно и то же слово «справедливость». Но справедливость — это не когда кто-то давит на тебя, пользуясь жильём.
Алена вдруг чётко поняла: либо она выйдет из этого круга, либо он сомнёт её окончательно.
Утром всё повторилось почти дословно. Валентина Сергеевна вела себя так, словно уже решила всё за них. Алена сидела напротив, пила кофе и считала секунды между словами свекрови.
— Ты ведь теперь зарабатываешь хорошо, — говорила та. — Для тебя это пустяки. Я полтора года мучаюсь с выплатами, а ты… что, жалко помочь родне?
— Я не отказываюсь помогать, — сказала Алена. — Но не под шантажом.
— Шантажом? — вскинулась женщина. — Это ты шантаж называешь? Да ты бы без меня в подворотне сидела!
— Нет, — спокойно ответила Алена, — я бы просто сняла квартиру.
— Ага, конечно. Сняла! — фыркнула свекровь. — Ты хоть представляешь, сколько это стоит?
Валентина Сергеевна хотела что-то ответить, но не успела — Игорь хлопнул ладонью по столу. — Хватит! Я устал слушать одно и то же. Мы взрослые люди. Если надо — снимем.
— Ага, снимешь… Посмотрим, как запоёшь, когда аренду заплатишь, — усмехнулась свекровь.
В тот же день, вернувшись с работы, Алена открыла ноутбук. Начала искать объявления — просто посмотреть. Сначала ради принципа, потом уже с конкретным интересом. Цены кусались, но были варианты. Один — недалеко от её офиса, скромная «однушка», светлая, аккуратная.
Вечером Игорь заметил открытые вкладки. — Ты серьёзно?
— Да. Я не хочу жить под угрозами.
— Но это же дорого, Алён. Мы копили на своё…
— Будем копить дольше. Зато без ежедневных сцен.
Он долго молчал. — Хорошо, — наконец сказал. — Давай посмотрим вместе.
Следующие дни прошли в разговорах, в просмотре вариантов, в тревожных молчаниях. Валентина Сергеевна ничего не подозревала, пока не увидела коробки.
— Это что ещё? — спросила она холодно.
— Мы переезжаем, — спокойно ответила Алена.
— Ах вот как… Значит, бежите?
— Нет, — твёрдо сказала Алена. — Просто уходим.
Валентина Сергеевна усмехнулась. — Ну и катитесь. Потом сами прибежите.
Алена не ответила. В ту ночь она спала спокойно впервые за много месяцев.
Телефон зазвонил в шесть утра — резкий, настойчивый, будто кто-то специально хотел вывести из равновесия. Алена вслепую потянулась рукой, нащупала мобильный. На экране — «Валентина Сергеевна».
— Да что ж ты будешь делать… — прошептала она, и сердце неприятно сжалось.
Рядом зашевелился Игорь, сонно пробормотал: — Опять она? Возьми уже, а то не отстанет.
