Денис отвернулся. — А мне всё это неприятно. Я думал, у нас всё по-честному.
— По-честному?! — Анна не выдержала. — А что тут нечестного? Я не брала у тебя ни копейки! Я работаю, плачу за коммуналку, за всё сама. Какая разница, на кого записаны эти стены?
Татьяна Ивановна громко хлопнула ладонью по столу. — Разница огромная! Мужчина должен быть хозяином в доме, а не квартирантом!
— Вот оно что, — Анна горько усмехнулась. — То есть всё дело в том, что сынок у вас живёт не на своей территории?
Свекровь выпрямилась, губы её сжались в тонкую линию. — Ты, девочка, не путай. Ты вчера из студентки в жену прыгнула, а теперь ещё и командуешь тут.
— Мама, хватит, — устало сказал Денис, но без особой убеждённости.
— Не хватит! — повысила голос свекровь. — Пусть знает, что правду не скроешь.
Анна закрыла глаза, слушая их перепалку. Внутри всё сжималось. Она понимала, что сейчас решается не только судьба квартиры, а их жизнь целиком. И Денис… он не стал на её сторону. Не сразу, не потом — никогда.
Тогда она впервые ощутила одиночество. Настоящее, холодное, безысходное.
— Татьяна Ивановна, — сказала Анна, не повышая голоса, — вы сейчас в моём доме. И если вы не уважаете меня — дверь вот там.
— В твоём доме?! — свекровь громко рассмеялась. — Ты слышал, Деня? В твоём! Да тут её имени даже в бумагах нет!
Анна подошла ближе, открыла дверь настежь. — Выходите, пожалуйста.
Свекровь ещё минуту кипела, потом, громко хлопнув сумкой о стену, вылетела в подъезд.
Дверь захлопнулась с глухим звуком.
Денис молчал. Потом тихо произнёс: — Ты могла мне всё сказать раньше.
— Я думала, это неважно. — Голос Анны дрогнул. — Я не скрывала специально.
Он пожал плечами. — Всё равно неприятно.
— Приятно тебе, наверное, когда мама тебя защищает, да? — прошептала она. — Когда она вмешивается в нашу жизнь.
— Она просто беспокоится.
— Нет. Она контролирует тебя. И теперь — меня.
Денис устало потер лоб. — Знаешь, мне надо побыть одному.
Он ушёл в спальню и закрыл дверь.
Ночь была длинной. Анна сидела на кухне, пила воду прямо из-под крана, слушала, как капает из смесителя. Мелкие звуки били по нервам.
«Вот и всё, — думала она. — Вот так рушится семья. Не из-за измен, не из-за ссор, а из-за какой-то справки и злых языков.»
Она вспомнила, как он делал ей предложение — в этой же комнате, с кольцом, с улыбкой до ушей. Тогда ей казалось, что они всё смогут. Что главное — любовь.
Но теперь всё это звучало как плохая шутка.
Утром Денис молча собрался на работу. Ни взгляда, ни слова. Только тихо закрыл дверь.
Прошло две недели. Осень медленно вползала в город — с серыми тучами, лужами и каким-то особым запахом сырости, от которого не спасали ни чай, ни тёплые пледы. Анна жила будто на автопилоте. Ходила на работу, улыбалась коллегам, но по вечерам возвращалась в опустевшую квартиру, где каждое движение отзывалось эхом.
