— Иванова. Если пропустите хотя бы одну смену из-за «личных проблем» — вылетите отсюда быстрее, чем шприц из вены. Ясно?
Кабинет №14 оказался кладовкой с рентгеновскими снимками на стенах. Раскладушка скрипела, пахло формалином. Ольга легла, укрывшись халатом, и уставилась в потолок. Где-то за стеной пищали мониторы, звонили телефоны. Знакомые звуки, которые раньше успокаивали. Теперь они напоминали: даже здесь, среди спасенных жизней, она — никто.
На третью ночь её разбудил стук. В дверях стоял санитар Андрей, худой парень с гитарой за спиной, держа два стакана растворимого кофе.
— Слышал, ты тут ночующая призрачиха, — ухмыльнулся он. — Держи, согреешься.
Ольга хотела отказаться, но руки сами потянулись к теплу. Кофе был горьким, как её мысли.
— Сбежала от мужа, да? — Андрей прислонился к шкафу с бинтами. — Я тоже год жил в подвале морга, пока девчонку не нашел.
— Зачем рассказываешь?
— Чтобы ты знала: мы тут все немного мертвы. Но хотя бы друг друга не предаем.
Утром, делая обход, Ольга заметила, что в её «комнате» появился маленький обогреватель и стопка старых журналов. Без записок, без слов.
Через неделю Дима нашел её. Он ворвался в приемное отделение, пьяный, с красными глазами.
— Ты думаешь, спряталась?! — орал он, хватая её за рукав. — Ты моя! Вернешься, или я…
Ольга не шевельнулась. Она заметила, как за спиной Димы сгрудились санитары, а Андрей незаметно набрал «02» на телефоне.
— Вызов охраны, — сказала она спокойно, как констатировала смерть. — Пациент агрессивен.
Когда Диму поволокли к выходу, он выкрикнул: — Ты сдохнешь одна!
Но Ольга уже повернулась к пациентке — девочке с переломом руки.
— Сейчас сделаем обезболивающее, — её голос дрогнул лишь слегка.
Вечером Тамара Семеновна вызвала Ольгу в кабинет.
— Вам повезло, — бросила она, подписывая акт об оказании медпомощи Диме после драки с охраной. — Но жить здесь нельзя. Завтра освобождайте кабинет.
— Куда мне идти? — прошептала Ольга, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Главврач достала визитку.
— Моя знакомая сдает комнату. Дешево. Говорите, что от меня.
На визитке было написано: «Психолог. Помощь жертвам насилия».
Новая комната пахла краской и валерианой. На столе лежала брошюра: «Как начать жизнь с чистого листа». Ольга села на жесткий диван, глядя на чемодан с двумя свитерами и аптечкой. За окном шумел дождь.
— Всё только начинается, — сказала она вслух, и впервые за долгие годы это прозвучало не как приговор.
Через месяц Ольга получила письмо от Галины Петровны: «Вернись, мы всё простим». Она разорвала конверт, не читая. В тот же день провела первую самостоятельную операцию.
А Дима, сидя на кухне с холодными пельменями, вдруг осознал, что «дома» больше нет. Даже чайник свистел иначе — как пациент на операционном столе.
