Алина приглушила звук телевизора. Сквозь приоткрытую дверь доносились обрывки фраз. Сначала голос Сергея был спокойным, потом стал повышаться, в нём появилась тревога.
— Что?.. Какой долг?.. Сколько?.. Мама, ты в своём уме?..
Потом наступила пауза. Алина слышала только прерывистое, всхлипывающее бормотание в трубке. Когда Сергей заговорил снова, в его голосе был ужас.
— Какие люди?.. Угрожают?.. Боже мой, Игорь, что же ты натворил!..
Алина медленно встала и подошла к дверям кухни. Сергей стоял спиной к ней, сжав телефон так, что его пальцы побелели.
— Успокойся, мама. Успокойся! Нужно думать… Собрать деньги… Сколько нужно?..
Он обернулся и увидел Алину. Его лицо было серым, глаза вытаращенными от страха. Он быстро пробормотал в трубку: «Я перезвоню», — и положил телефон на стол.
— Алина… — его голос сорвался. — Это катастрофа.
— Игорь… Этот идиот! Он играл в эти свои азартные игры на деньги. В интернете. Брал кредиты, занимал у каких-то людей… Сейчас ему звонят, угрожают физической расправой, если он не вернёт долг. Огромную сумму!
Алина слушала, не шевелясь. Она всё поняла. Понимала и то, что сейчас последует.
— И что они предлагают? — спросила она ледяным тоном.
Сергей потёр лицо ладонями.
— Мама в панике. Она говорит… Она говорит, что нужно срочно найти деньги. Всех обойти, занять… Она просит нас… — он замолчал, не в силах выговорить.
— Просит нас что? Заложить нашу машину? Взять ещё один кредит? Отдать все наши накопления?
Он молча кивнул, не поднимая на неё глаз.
В кухне повисла тишина, более громкая, чем любой крик. Алина посмотрела на этого человека, своего мужа, который всего несколько дней назад клялся, что всё изменится. Она увидела в его глазах не борьбу, а капитуляцию. Он уже был готов бросить всё к ногам своей семьи.
— Ну что же, — тихо сказала Алина. — Выбор сделан.
Она развернулась и пошла в спальню. На этот раз она не хлопнула дверью. Она закрыла её очень тихо, с каким-то окончательным, щелкающим звуком. Это был не скандал. Это был приговор.
Ту ночь Алина не спала. Она лежала в темноте, повернувшись к стене, и слушала, как за дверью мечется Сергей. Сначала доносились приглушенные голоса — он снова разговаривал с матерью, его тон был то умоляющим, то взволнованным. Потом наступила тишина, нарушаемая лишь щелчком зажигалки и тяжелыми шагами по гостиной. Он курил на балконе, чего не делал уже года два.
Она не плакала. Казалось, все слезы были потрачены за годы этого брака. Внутри была только холодная, звенящая пустота и абсолютная ясность. Она мысленно проделывала путь, который предстояло совершить завтра. Утром. Когда все банки и учреждения откроются.
С первыми лучами солнца Алина тихо поднялась. Сергей, наконец, уснул на диване в гостиной, одетый, с лицом, искаженным беспокойным сном. Она прошла мимо, не глядя на него, и заперлась в ванной. Душ не смыл усталости, но придал телу четкость, а мыслям — окончательную форму.
Она действовала молча и методично, как хороший бухгалтер перед ежегодной ревизией. Вынула с верхней полки шкафа большую спортивную сумку. Начала аккуратно, без суеты, складывать свои вещи. Не всё, а только самое необходимое. Костюмы для работы, белье, несколько домашних комплектов. Она не была сентиментальна, фотографии в рамочках и безделушки остались на своих местах. Это было не бегство, а организованный отход.
Потом она открыла сейф, где хранились важные документы. Паспорт, диплом, трудовая книжка, её медицинская карта. Свидетельство о браке она оставила. Оно ей больше не понадобится. Затем она собрала все финансовые документы: выписки по их общим кредитным картам, где ярко выделялись последние траты Сергея, квитанции о её личных вкладах, которые она делала со своей зарплаты, договор на покупку машины.
В самый низ сумки она положила папку с распечатками. Это была её личная бухгалтерия, которую она вела все эти годы. Таблицы, где были скрупулезно расписаны все их общие доходы и расходы. И отдельной колонкой — все «вливания» в семью Сергея. Каждая копейка, потраченная на продукты, каждый перевод Игорю, каждый оплаченный за них счет. Это была не просто статистика. Это была история её унижений, собранная по крупицам.
Когда сумка была собрана, Алина оглядела комнату. Её взгляд упал на шкатулку, где лежали её небогатые украшения. Сережки, подаренные Сергеем на пятый год их отношений, браслет от мамы. Она открыла её, чтобы взять с собой, и тут её пальцы наткнулись на маленький, бархатный мешочек. Она высыпала его содержимое на ладонь. Это было простое обручальное кольцо. Её обручальное кольцо.
Она подержала его несколько секунд, ощущая холод металла. Затем, не колеблясь, положила его обратно в шкатулку и щелкнула замком. Оно осталось там.
В гостиной послышались шаги. Сергей проснулся. Он стоял в дверях спальни, увидел собранную сумку, и его лицо исказилось гримасой ужаса.
— Алина… Ты куда? Подожди, давай поговорим! — его голос был сиплым от бессонницы.
Она не ответила. Она взяла свою сумку и папку с документами и пошла к выходу. Он бросился за ней, схватил ее за локоть.
— Куда ты?! Я же сказал, я всё решу! Я просто не могу бросить их в такой ситуации! Его же убьют!
Алина медленно повернула голову и посмотрела на него. В её глазах он не увидел ни гнева, ни обиды. Только бездонное равнодушие.
— Решай, Сережа. Решай их проблемы. Живи их жизнью. У меня она одна. И я не хочу делить ее с твоими долгами и твоим братом-игроком.
Он отпустил её локоть, словно обжегшись. Она открыла входную дверь.
— Я… Я позвоню тебе позже, — пробормотал он, цепляясь за последнюю соломинку.
Алина на мгновение остановилась на пороге, но не обернулась.
Дверь закрылась за ней с тихим, но окончательным щелчком. В квартире воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь гулом холодильника. Того самого холодильника, пустота которого и стала первой каплей, переполнившей чашу.
Сергей остался стоять один посреди прихожей, глядя на щель под дверью, в которую только что исчезла его жена. А в кармане его куртки, висевшей на вешалке, лежал паспорт технического средства их автомобиля. Он достал его, чтобы отнести кредитору, всего через пару часов. Теперь в этом не было никакого смысла.
Прошло три дня. Три дня, которые Сергей прожил как в тумане. Он не ходил на работу, отключил телефон, чтобы не слышать истеричных звонков матери. Он сидел в пустой квартире и смотрел в потолок. Ощущение было таким, будто у него не просто ушла жена, а отрубили какую-то важную часть тела, и теперь всё тело фантомно болело. Тишина стала физически давить на уши. Он открывал холодильник, чтобы налить воды, и его снова и снова пронзал образ Алины, стоящей перед этой же зияющей пустотой.
На четвертый день дверь в квартиру резко распахнулась. На пороге стояла Людмила Петровна. За ней виднелись фигуры отца и Игоря.
— Ну наконец-то! — громко заявила она, входя в прихожую без приглашения, как всегда. — Что это у тебя телефон не работает? Мы с ума сходили! Думали, с тобой эти бандиты что-то сделали!
Она прошла на кухню, оглядываясь с видом хозяина.
— И чего тут так тихо? Алина на работе?
Сергей молча последовал за ними. Он чувствовал себя разбитым, его глаза были красными от бессонницы.
— Мама, уходите, пожалуйста. Я не в настроении.
— Как это — уходите? — возмутилась Людмила Петровна, уже раскрывая шкафчики в поисках чая. — Мы решать проблемы пришли! С этим долгом Игоревым. Надо думать, как выкручиваться. Алина, кстати, где? Пусть стол накрывает, разговаривать будем.
— Алины нет, — тихо сказал Сергей.
Людмила Петровна замерла с пачкой чая в руке.
— Как нет? В командировке?
— Нет. Она ушла. Насовсем.
В кухне наступила короткая, оглушительная пауза. Людмила Петровна перевела взгляд на сына, потом на пустой столик, потом снова на сына. На ее лице появилось не сочувствие, а самое настоящее раздражение.
— Ушла? Куда это она ушла? Из-за чего? Из-за какой-то ерунды?
— Из-за ерунды? — Сергей с трудом узнал свой собственный голос, он прозвучал хрипло и горько. — Мама, я потерял жену! Из-за вас! Из-за ваших вечных просьб, из-за долгов Игоря! Она мне прямо сказала!
Людмила Петровна фыркнула, отложив чай в сторону с таким видом, будто ее лично оскорбили.
— Ну и дура! Не смогла ради семьи потерпеть. Нашла из-за чего драму разводить. И ты хорош, реветь из-за такой взбалмошной особы. Найдем тебе новую, попроще и послушнее. Сейчас не до твоих соплей. Садись, будем решать, как деньги на Игоря собрать.
Эти слова прозвучали как удар обухом по голове. Сергей смотрел на мать, на ее озабоченное, но вовсе не раскаявшееся лицо. Он смотрел на отца, который молча уставился в пол, и на Игоря, который уже достал телефон и увлеченно в него тыкал, словно речь шла не о его жизни и смерти.
И в этот миг с Сергеем случилось то, чего никогда не случалось за все тридцать лет его жизни. Внутри что-то громко, с треском переломилось. Вся накопленная годами боль, вина и слепое повиновение вырвались наружу единым, огненным потоком.
— Хватит! — закричал он так, что стекла на кухне задребезжали. Все трое вздрогнули и уставились на него. — Хватит! Вы слышите? Никаких денег не будет! Ни копейки!
