— Молодец, — улыбнулась я ему в ответ.
В этот момент на моем телефоне пришло сообщение от риелтора. Я машинально открыла его. Это была подборка студий.
Сергей заглянул через мое плечо.
— А это что? — он нахмурился. — Какие-то маленькие квартиры. Мы же не это смотрим.
Я сделала удивленные глаза, как будто пойманная за руку.
— А, это? Это я для подруги Кати смотрю. Она хочет инвестировать, сдавать в аренду. Попросила меня, раз уж я все равно в теме.
Я посмотрела на него чистым, открытым взглядом. Он промолчал, но в его глазах мелькнула тень сомнения. Сомнения, которое он тут же отогнал — ведь его покорная жена уже согласилась на все его условия. Он кивнул и пошел накрывать на стол.
Я же отправила риелтору ответ: «Спасибо. Все по плану».
Холодная война продолжалась. Но теперь я знала, что у меня есть оружие. И план.
Началась изматывающая игра. Каждый день я получала от риелтора подборку квартир. Вечерами мы с Сергеем, а часто и под внезапно нагрянувшим предлогом «навестить» свекровью, с важным видом изучали планировки, обсуждали достоинства и недостатки.
— Смотри, мам, — говорил Сергей, тыча пальцем в экран планшета. — Вот неплохой вариант, в новостройке, ипотека одобрена. Только кухня маловата.
— Какая кухня?! — фыркала Галина Ивановна. — Вы что, готовить собираетесь или жить? Ищите с большой гостиной, чтобы нам с отцом было где разместиться, когда в гости приедем. И с двумя санузлами обязательно!
Я молча кивала, делая вид, что конспектирую ее пожелания в блокнот. На самом деле я записывала grocery list.
— Конечно, Галина Ивановна, учтем. Но рынок сейчас сложный, хорошие варианты разбирают быстро, — говорила я с озабоченностью.
Я водила их агентов по дорогим квартирам, которые мне и не нужны были, и находила в них массу недостатков: то вид из окна не тот, то высота потолков, то странные соседи. Сергей нервничал, свекровь злилась.
— Ты что, принцесса?! — кричала она в очередной раз, когда я забраковала шикарную трешку в элитном комплексе. — Этой конюшни на твои деньги хватит на десять семей! Ты специально тянешь время?
— Я хочу принять взвешенное решение, — парировала я, глядя ей прямо в глаза. — Это же наша с Сергеем будущая квартира. Надеюсь, надолго.
Мой спокойный тон выводил ее из себя еще сильнее. Она начала подозревать неладное, но не могла понять, в чем именно подвох.
Однажды вечером, когда Сергей вышел вынести мусор, она подошла ко мне вплотную.
— Доченька, — ее голос стал маслянисто-ласковым, от чего по коже побежали мурашки. — Я тут подумала… Ты вся изнервничалась, бедная. Такая ответственность. Давай я тебя поберегу. Переводи деньги на мой счет, я сохраню, а ты спокойно квартирой занимайся. А то, не дай бог, мошенники какие объявятся или ты импульсивно что-то купишь.
Мое дыхание перехватило от такой наглости. Я посмотрела на ее жадные, блестящие глаза и поняла, что терять уже нечего.
— Нет, — сказала я тихо, но так, что было слышно каждую букву. — Деньги останутся на моем счету. Это мое условие.
Ее лицо исказилось. Ласковость испарилась без следа.
— Твое условие? Ты вообще кто такая, чтобы выставлять условия? Я тебя в эту семью привела! Я за тебя поручилась! Без меня Сережа на тебе бы никогда не женился!
В этот момент в квартиру вернулся Сергей. Он замер на пороге, чувствуя накаленную до предела атмосферу.
— Что опять происходит?
— Спроси свою супругу! — завопила свекровь, указывая на меня дрожащим пальцем. — Она не только жадная, она еще и неблагодарная! Я предложила помочь с деньгами, чтобы ее же обезопасить, а она меня в доле сомневается!
Сергей посмотрел на меня с укором.
— Алина, ну сколько можно? Маме же виднее!
Это была последняя капля. Я устала от этой игры.
— Виднее? — я рассмеялась, горько и нервно. — Ей виднее, как потратить мои деньги? На машину свекру? На дачу? На свою новую шубу? Сергей, ты вообще меня слышишь? Это мои деньги! Мои! И я повторяю в последний раз: ни копейки из них не достанется твоей маме. Понятно?
В комнате повисла оглушительная тишина. Свекровь побледнела, потом побагровела. Она отшатнулась от меня, как от прокаженной.
— Все… Я все поняла, — она прошипела, хватая свою сумку. — Значит, так. Значит, война. Я тебя, стерва, из этой семьи выживу. Клянусь! Ты у нас еще всплакнешь!
Она рывком натянула пальто и выбежала из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стены.
Сергей стоял посреди комнаты, белый как полотно. Он смотрел на меня незнающим, чужим взглядом.
— Ну что, добилась? — его голос дрожал от ярости. — Довела маму до истерики! Ты с ума сошла совсем на своих деньгах! Или ты мне сразу говоришь: деньги твои, и я тебе со своей семьей нахрен не нужен?
Я смотрела на него и не видела в нем того мужчину, которого когда-то любила. Передо мной был запуганный мальчик, целиком и полностью принадлежащий своей матери.
— Я тебе все сказала, Сергей. Выбор за тобой.
— Выбор? — он горько усмехнулся. — Какой выбор? Или ты сейчас же переводишь деньги маме, и мы едем к ней извиняться, или я собираю вещи и ухожу. Решай.
Это был ультиматум. Четкий и ясный.
Я посмотрела на него еще секунду, потом развернулась, прошла в спальню и закрыла дверь. Мой ответ был красноречивее любых слов.
Через полчаса я услышала, как он грубо запихивает вещи в спортивную сумку. Хлопок входной двери прозвучал как приговор.
Я осталась одна. В тишине и пустоте. Но странно — мне не было страшно. И не было больно. Было только холодное, леденящее спокойствие. Война была объявлена официально. Пора было переходить в контратаку.
Я взяла телефон и сделала два звонка. Первый — юристу, сестре Кате. —Кать, все. Он ушел. Начинается самое интересное.
Второй звонок — риелтору. —Анна, тот вариант студии, что мы смотрели вчера… Я беру. Готовьте документы.
Тишина в квартире после ухода Сергея была оглушительной. Я стояла посреди гостиной, и странное чувство опустошенности медленно сменялось леденящей ясностью. Все кончено. Мой брак, моя наивная вера в «одну команду» — все это разбилось о жадность двух самых близких людей.
Слез не было. Была только холодная, расчетливая решимость. Они думали, что я — это та самая тихая, покорная Алина, которую можно затоптать. Они ошибались.
Первым делом я позвонила сестре.
— Кать, он ушел. Собрал вещи и ушел к маме. Все именно так, как мы и предполагали.
— Господи, Алина… — в голосе сестры прозвучало сочувствие, но тут же сменилось деловым тоном. — Держись. Значит, план «Б» вступает в силу. Ты помнишь, что делать?
— Тогда действуй. Не медли ни минуты. Пока они там оправляются от своей ярости, ты должна успеть все обезопасить.
Я положила трубку и принялась за работу. Это было похоже на проведение сложной финансовой операции — никаких эмоций, только четкий алгоритм.
Я собрала все документы от нотариуса, свой паспорт и отправилась в банк, где накануне открыла новый счет. Процедура заняла не больше часа. Все средства, все восемь миллионов, были переведены на номинальный счет, привязанный только ко мне. Доступ к нему был только у меня и моего юриста. Теперь это была неприступная крепость.
Следующей остановкой стал Росреестр. Под руководством Кати по телефону я подала заявление на регистрацию права собственности на квартиру тети. Через несколько дней у меня на руках должна была оказаться свежая выписка, где я значилась бы единственной и полноправной хозяйкой.
Вечер я провела за составлением описи всего ценного имущества в нашей с Сергеем квартире. Фотографировала, описывала, фиксировала чеки на технику, которую покупала я. Юридическая машина была запущена.
На следующий день раздался первый звонок. Свекровь. Я посмотрела на экран и впервые за долгое время улыбнулась. Я была готова.
— Ну что, одумалась? — ее голос сиплый, будто она не спала всю ночь. — Где деньги? Сережа ждет, когда ты приползешь извиняться и все вернешь!
— Здравствуйте, Галина Ивановна, — сказала я ледяным, абсолютно спокойным тоном. — Какие деньги? О чем вы?
Она опешила от моего тона. Ожидала истерики, слез, мольбы. Но не этого.
— Как какие?! Мои деньги! Деньги на машину, на дачу! Ты что, совсем спятила?
— Вынуждена вас разочаровать. Никаких ваших денег у меня нет. Есть мои личные средства, полученные мной по завещанию. И распоряжаться ими буду только я.
— Ах ты сука… — зашипела она в трубку, и я представила, как багровеет ее лицо. — Так я тебе и отдала! Сейчас же вернешь все! Я заявление в полицию напишу! Украла!
— Пишите, — парировала я. — Как раз объясните правоохранительным органам, на каком основании вы претендуете на денежные средства, полученные мной в дар от третьего лица. Это будет очень интересный разговор.
Она что-то прокричала еще, но я уже не слушала. Я положила трубку. Сердце колотилось, но не от страха, а от предвкушения. Я знала, что будет дальше.
Через десять минут зазвонил телефон Сергея.
— Ты совсем охренела?! — его ор был оглушительным. — Мать чуть в обморок не упала! Ты с кем разговариваешь? Немедленно переводи деньги! Все до копейки! Иначе я…
— Иначе ты что? — перебила я его. Голос был тихим и ровным. — Подашь на развод? Пожалуйста. Двери открыты. Вернее, ты уже ушел. Так что вопрос решен.
— Это не вопрос развода! Это вопрос денег! Они наши общие! Законных полтора года!
Я снова усмехнулась. Он уже успел проконсультироваться с каким-нибудь «знакомым юристом», наслушавшись матери.
— Учи матчасть, Сергей. Все, что получено по наследству, — личная собственность. Не подлежит разделу. Так что твои «законные» полтора года можешь оставить при себе. Как и свою маму.
Он разразился очередной тирадой, полной оскорблений и угроз подать в суд.
— Подавай, — холодно бросила я в разгар его монолога. — Все претензии — к моему адвокату. Его контакты я тебе скоро перешлю.
Я положила трубку, отключила звук на телефоне и отправила сестре сообщение: «Первая атака отбита. Передаю им тебя. Готовься».
Через минуту мой телефон завибрировал от очередного звонка. СВЕКРОВЬ. Я посмотрела на экран, набрала глубокий вдох и нажала «Ответить». Я знала, что это будет финальный, самый яростный натиск.
— Ты всё подстроила! Всё спланировала! — ее голос был хриплым от бешенства. — Верни деньги, сука! Я тебя по судам затаскаю! Я тебя уничтожу! Я всем расскажу, какая ты мразь!
Я выдержала паузу, дав ей выдохнуть. А потом произнесла медленно, четко выговаривая каждое слово, как учила Катя:
