Надя резко освободилась:
— Обсуждать уже нечего. Ты сделал свой выбор. Вернее, позволил сделать его за себя.
Она вышла на улицу, где её уже ждала Катя на машине. Первые капли дождя падали на тротуар, образуя тёмные пятна.
— Как прошло? — спросила подруга, когда Надя села в салон.
— Как и ожидалось. — Она глубоко вздохнула. — Завтра едем менять замки.
Катя одобрительно кивнула и завела мотор. Дождь усиливался, стуча по крыше машины. Надя смотрела в окно, где сквозь потоки воды угадывался силуэт Сергея, всё ещё сидящего в кафе с раскрытым конвертом в руках.
Она не чувствовала ни злости, ни обиды — только странную пустоту. Как будто кто-то выключил эмоции, оставив лишь холодную решимость.
Машина тронулась с места, увозя её к новой жизни. Без Сергея. Без его семьи. Но зато — с твёрдым намерением отстоять своё.
Зал суда казался Наде странно маленьким для такого важного в её жизни события. Она сидела рядом со своим адвокатом, перебирая сложенные в аккуратную стопку документы. Напротив, за другим столом, расположились Сергей с нанятым юристом. Людмила Петровна и Лена сидели в первом ряду зрительских кресел — обе в мрачных, почти траурных нарядах, словно собрались не на суд, а на похороны.
Судья — женщина лет пятидесяти с внимательным, усталым взглядом — просматривала материалы дела.
— Итак, — она отложила последний документ, — мы рассмотрели все доказательства сторон. Госпожа Соколова требует признать за ней право на 65% доли в квартире в связи с тем, что большая часть средств на её приобретение поступила от продажи её личной собственности. Также истец требует компенсации морального вреда в размере 300 тысяч рублей.
Людмила Петровна громко фыркнула, но судья лишь бросила на неё беглый взгляд.
— Ответчик, — продолжила судья, — оспаривает эти требования, утверждая, что все вложения были общими семейными средствами. У вас есть что добавить перед вынесением решения?
Адвокат Сергея встал:
— Ваша честь, мои клиенты готовы предложить мировое соглашение — выплатить госпоже Соколовой 500 тысяч рублей в обмен на отказ от всех претензий на квартиру.
Надя почувствовала, как Катя, сидящая рядом, сжимает её руку.
— Ваше предложение запоздало, — спокойно сказала судья. — Мы уже прошли этап примирения.
Она сняла очки и обвела взглядом зал:
— На основании представленных доказательств — банковских выписок, договоров купли-продажи, свидетельских показаний — суд постановляет: признать за госпожой Соколовой право на 60% доли в спорной квартире. Ответчику предлагается в течение месяца выкупить эту долю по рыночной стоимости, либо квартира подлежит продаже с распределением средств согласно установленным долям.
Лена вскочила с места:
— Молчать в зале суда! — строго сказала судья. — Также суд удовлетворяет иск о компенсации морального вреда, снизив сумму до 100 тысяч рублей.
Когда судья удалилась для подписания решения, в зале воцарилась гробовая тишина. Сергей сидел, уставившись в стол, его адвокат что-то быстро записывал в блокнот.
Людмила Петровна первая нарушила молчание. Она подошла к Наде, и та впервые увидела в её глазах не злость, а что-то похожее на страх.
— Ты разрушила семью, — прошипела свекровь.
Надя медленно поднялась, чтобы быть с ней на одном уровне:
— Нет, Людмила Петровна. Это сделали вы сами. Когда решили, что ваша дочь важнее сына. Когда научили его предавать самых близких.
Она повернулась к Сергею, который наконец поднял на неё глаза:
— Ключи от квартиры я оставлю у Кати. Ты знаешь, где она живёт. Месяц, Серёж. Не дольше.
Он кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Когда Надя выходила из здания суда, светило яркое осеннее солнце. Она остановилась на ступеньках, закрыла глаза и впервые за много месяцев сделала глубокий, свободный вдох.
— Ну что, — Катя взяла её под руку, — поедем отмечать?
— Поехали, — улыбнулась Надя.
Они шли к машине, когда сзади раздался голос:
Сергей стоял в нескольких метрах, скомканное решение суда в руке.
— Я… — он сделал шаг вперёд, но слова застряли в горле.
Надя покачала головой:
— До свидания, Сергей.
Она села в машину и захлопнула дверь. Когда Катя тронулась с места, Надя не оглянулась ни разу. Впереди была новая жизнь — без чужих матерей, без предательств, без бесконечных семейных войн.
И это стоило всех пройденных испытаний.
Квартиру продали быстро — нашёлся покупатель, предложивший хорошую цену. Надя получила свои 60%, как и постановил суд. Сергей с Леной и Людмилой Петровной переехали в трёхкомнатную хрущёвку на окраине — ту самую, где когда-то жила свекровь. Говорят, Лена так и не простила брату, что из-за его «слабохарактерности» она не получила новую квартиру.
Надя сняла уютную студию в центре, купила диван, о котором давно мечтала, и завела котёнка — рыжего, озорного, с характером. Катя смеялась, что он очень похож на саму Надю — такой же независимый и не терпящий, когда им пытаются командовать.
Однажды, в очереди кофейни, она случайно столкнулась с бывшей коллегой Сергея.
— О, Надя! — та оживилась. — Ты выглядишь прекрасно! А Сергей… — женщина замялась, — в общем, он теперь живёт с матерью. И, кажется, сильно пьёт.
Надя лишь вежливо улыбнулась:
Но внутри не дрогнуло ни одной струны.
Вечером, сидя на балконе с чашкой чая, она листала ленту соцсетей. Наткнулась на фото Лены — та выложала селфи с подписью «Когда мечты не сбываются, но ты не сдаёшься». На заднем плане угадывалась знакомая стена с трещиной в углу — та самая хрущёвка.
Надя закрыла приложение и задула свечу на столе.
Где-то за окном шумел город, звенели трамваи, смеялись люди. Жизнь шла дальше.
И впервые за долгое время она чувствовала, что всё — правильно.
