— Лидия Петровна, — тихо, но четко начала Марина. Голос ее немного дрожал, но она заставила себя говорить. — Мне жаль, что вы оказались в такой ситуации. Искренне жаль. Но я не понимаю одного. Почему вы решили, что это моя прямая обязанность — решать ваши финансовые проблемы?
В комнате повисла гробовая тишина. Казалось, даже часы на стене перестали тикать. Лидия Петровна смотрела на невестку с таким изумлением, будто та заговорила на незнакомом языке. Она явно ожидала слез, оправданий, но не холодного, логичного вопроса.
Алексей поднял голову, его взгляд метнулся от матери к жене. На его лице читался ужас от того, что тихая, обычно уступчивая Марина посмела огрызнуться.
Первой опомнилась свекровь. Ее лицо снова исказилось от злости.
—Ах, так? — прошипела она. — Значит, как чужая, так сразу? Ну смотри, Маринка, смотри. Колесо жизни крутится. Посмотрим, как ты запоешь, когда у вас беда случится!
Эта фраза прозвучала как проклятие. Марина медленно поднялась с кресла. Она больше не могла здесь находиться. Воздух был отравлен ненавистью и корыстью.
— Лёша, я пошла, — сказала она мужу, не глядя на него. — Мне нужно проверить Кирилла.
Она повернулась и пошла к выходу, не оглядываясь на крики свекрови, которая начала орать уже Алексею: «Вот видишь! Видишь, какая у тебя жена! Бросила нас в беде!»
Марина вышла на лестничную площадку, захлопнув за собой дверь. Она прислонилась лбом к холодному стеклу оконного проема и закрыла глаза, пытаясь заглушить гул в ушах. Она понимала — это только начало. Самое страшное было впереди. И главный удар, она это чувствовала, должен был последовать не от свекрови, а от собственного мужа.
Марина не помнила, как дошла до машины и отъехала от дома свекрови. Перед глазами стояло бледное, растерянное лицо Алексея, а в ушах звенел его голос, так и не произнесший ни слова в ее защиту. Она ехала по темным улицам, и каждая кочка на дороге отдавалась болью в уже сжатом в комок сердце.
Войдя в квартиру, она услышала из комнаты Кирилла звуки игры на компьютере. Обычный, мирный шум их дома. Он обернулся на ее шаги.
—Мам, ты что так быстро? Где папа?
— Папа… скоро приедет, — с трудом выдавила Марина, снимая пальто. Руки дрожали. — У дедушки с бабушкой некоторые проблемы. Взрослые проблемы.
— Опять? — вздохнул Кирилл, и в его голосе прозвучала усталая понимание, от которого у Марины сжалось сердце. Дети всегда чувствуют напряжение. — Ну ладно. Я уроки почти все сделал.
— Молодец, — Марина прошла на кухню. Вечерний уют был безнадежно испорчен. Пирог на столе застыл нетронутым, напоминая о том счастливом моменте, который был всего пару часов назад. Она машинально начала убирать со стола, но движения были резкими, угловатыми. Тарелка выскользнула из рук и со звоном разбилась о пол.
В этот момент в квартире послышался звук ключа в замке. Вошел Алексей. Он выглядел совершенно разбитым. Шаги его были тяжелыми.
— Пап, привет! — крикнул Кирилл из комнаты.
— Привет, сынок, — голос Алексея был хриплым от усталости.
Он прошел на кухню, увидел Марину, собирающую осколки, и остановился в дверном проеме. Молчание между ними было густым и тягучим, как смола.
— Кир, иди в комнату, нам с мамой надо поговорить, — тихо сказал Алексей.
Когда дверь в комнату сына закрылась, Марина выпрямилась, отложив в сторону совок с осколками.
—Ну? И о чем нам с тобой поговорить, Лёш? О том, как твоя мать обвинила меня во всех смертных грехах? Или о том, почему ты стоял столбом и не сказал ни слова?
— Марина, не заводись с порога, — Алексей устало опустился на стул. — Ты же понимаешь, в каком они состоянии? Мама на взводе, папа в полуобморочном состоянии. Они в отчаянии!
— А я что, в восторге? — голос Марины срывался, но она старалась говорить тише, чтобы не слышал сын. — Ты слышал, что она сказала? «Как у тебя денег?» У меня! А ты где? Ты почему молчал? Почему она сразу на меня набросилась?
Алексей закрыл лицо руками, потом резко провел ладонями по щекам.
—Я не молчал! Я пытался успокоить! А ты… ты чего взъерепенилась? Они же родители! Мы не можем их бросить в такой ситуации!
— Мы? — Марина сделала шаг к нему. Ей хотелось его тряхнуть, чтобы он наконец проснулся. — Это ты дал им надежду? Это ты намекнул, что «мы что-нибудь придумаем»? За мой счет? Без моего согласия?
Алексей отвёл взгляд. Этот жест был красноречивее любых слов. Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок предательства.
— Лёш, — прошептала она, — ты же знаешь, на что мы эти деньги копили. На учебу Кирилла! На тот лагерь с робототехникой, о котором он мечтает! На наш отпуск, который мы пять лет откладывали! Мы себе во многом отказывали! И ты сейчас хочешь все это выбросить в помойку из-за авантюры твоего отца?
— А что мне делать? — вдруг крикнул Алексей, вскакивая со стула. Его сдержанность лопнула. — Скажи, умная ты моя! Пусть их квартиру забирают за долги? Пусть они в старости по съемным углам мыкаются? Это мои родители!
— А это твой сын! — в тон ему ответила Марина, указывая рукой в сторону комнаты. — И это твоя семья! Ты готов ради родителей, которые сами виноваты в своих бедах, загубить будущее нашего ребенка? Лишить его шанса? Ты готов залить наши с тобой отношения грязью этих долгов?
Из-за двери комнаты послышались осторожные шаги. Дверь приоткрылась, и на пороге появился Кирилл. Лицо его было бледным и испуганным.
— Пап, мам… — тихо сказал он. — А правда, что мой учебный лагерь отменяется из-за дедушкиных долгов?
Вопрос повис в воздухе, острый и безжалостный, как лезвие. Алексей смотрел на сына, и на его лице медленно проступало осознание. Осознание того, что его молчаливое согласие с матерью уже ударило не по абстрактным «деньгам», а по самому дорогому — по надеждам его собственного ребенка.
Он не нашел, что ответить. Он просто опустил голову.
Марина увидела в его глазах не просто растерянность, а страшный разлад. И поняла, что битва только начинается. И самый тяжелый бой ей предстоит дать не с наглой свекровью, а с собственным мужем, который в самый критический момент оказался не на ее стороне, а по ту сторону баррикады.
Прошло три дня. Три дня тяжелого, давящего молчания в квартире. Алексей уходил на работу раньше, возвращался позже, они с Мариной разговаривали только о бытовых мелочах при Кирилле. Воздух был наполнен невысказанными упреками и обидой. Телефон Марины молчал — свекровь, видимо, поняла, что прямой наскок не прошел, и сменила тактику. Эта тишина была тревожнее криков.
В четверг вечером, когда Марина пыталась сосредоточиться на приготовлении ужина, в дверь позвонили. Настойчиво, двумя длинными звонками. Сердце Марины неприятно екнуло. Так звонил только один человек.
— Кому бы это? — пробормотал Алексей, выходя из комнаты.
Марина замерла у плиты, прислушиваясь. Она узнала этот голос сразу — громкий, самоуверенный, с привычными панибратскими нотками.
— Лёх, привет, родной! Давно не виделись! Проходим, что ли стоишь?
В кухню, раздвигая пространство своей энергией, вошел Игорь, младший брат Алексея. Он был полной противоположностью супругу — всегда ярко одетый, с дорогим телефоном в руке, от него пахло дорогим парфюмом. За ним, ссутулившись, шел Алексей.
— Мариш, привет! — Игорь широко улыбнулся, но его глаза оставались холодными, оценивающими. — Ужинаешь, я смотрю. А мы к вам на пару минут, по делу.
— По какому делу, Игорь? — спросила Марина, не отрываясь от плиты. Она чувствовала, как по спине бегут мурашки.
— Да по семейному, — Игорь непринужденно развалился на стуле, отодвинув тарелку. — Слышал, у родителей ЧП полное. Ну, старики, бывает. Надо выручать.
Алексей молча сел напротив брата, уставившись в стол.
— Выручать? — переспросила Марина, поворачиваясь к нему. — И каким образом?
— Да я все уже обдумал! — Игорь щелкнул пальцами, будто только что изобрел вечный двигатель. — Проблема-то в чем? В процентах. У этих… кредиторов дикие проценты. А у вас с Лёхой все официально, зарплаты белые, кредитная история чистая. Так? Так.
Он сделал театральную паузу, наслаждаясь своим выходом на сцену.
— Вот вы и берете обычный потребительский кредит. Ну, на хорошую сумму. Проценты у банка в разы ниже! Вы этими деньгами закрываете долги родителей, а сами себе спокойно, без нервотрепки, платите банку по нормальным условиям. Все в плюсе!
Марина смотрела на него, не веря своим ушам. Цинизм предложения был ошеломляющим.
— То есть, — медленно проговорила она, — твой гениальный план заключается в том, чтобы мы взяли на себя долги твоих родителей? Влезли в новые кредиты?
— Не в долги, а в реструктуризацию! — поправил ее Игорь, все так же улыбаясь. — Слова-то какие знаешь! Суть не меняется. Вам-то это проще будет. А родителям глоток воздуха. Они же старики, им тяжело.
В этот момент не выдержал Алексей. Он поднял на брата усталые глаза.
—Игорь, а ты? У тебя же своя фирмочка. Ты мог бы помочь, дать в долг, наконец.
Игорь засмеялся, коротко и сухо.
—Лёх, ну ты даешь! У меня бизнес, обороты, все в деле. Снимать деньги — себе в убыток. А вы люди поденные, у вас стабильно. Вам проще. Да и вообще, — он многозначительно посмотрел на Марину, — я слышал, у Марины карьера в гору пошла. Начальником стала. Наверное, и зарплата приличная. Помочь родне — святое дело.
