Марина почувствовала, как красная пелена застилает глаза. Эта наглость, это спокойное перекладывание ответственности с больной головы на здоровую.
— Святое дело? — ее голос зазвучал тихо и опасно. — А где ты был, Игорь, когда твои родители вкладывались в эту свою авантюру? Ты, такой умный бизнесмен, их не отговорил? Не предупредил? Или ты тоже надеялся на свою долю с «золотых гор»?
Улыбка на лице Игоря мгновенно исчезла. Его глаза сузились.
—Это не твое дело. Я родителей не осуждаю. А сейчас речь о помощи.
— Речь о том, чтобы повесить на нас чужие проблемы! — Марина резко стукнула ладонью по столешнице. — Ты даже не предлагаешь помочь деньгами, ты предлагаешь втянуть нас в долговую яму! Чтобы мы годами расплачивались за чужую глупость! А что будет с нашими планами? С учебой Кирилла?
— Ну, сынок подождет, — отмахнулся Игорь. — Не маленький. Не в консерваторию же его собираетесь отправить.
Этой фразы было достаточно. Марина увидела, как Алексей вздрогнул. Для него Кирилл был святым.
— Игорь, — Алексей поднялся с места, и его голос впервые за эти дни прозвучал твердо. — Хватит. Твой план — это не решение. Это усугубление ситуации.
— Ага, то есть вы, как последние сволочи, бросаете стариков? — зашипел Игорь, тоже вставая. — Я так и маме скажу. Ждите, мол, помощи от любимого сыночка и его жадной жены!
Он резко развернулся и, не прощаясь, вышел из кухни. Хлопок входной двери прозвучал как выстрел.
Марина и Алексей остались вдвоем в гнетущей тишине, стоя по разные стороны стола. Баррикада между ними выросла еще выше. Но в глазах Алексея Марина впервые увидела не растерянность, а проблеск понимания. Понимания того, что его родная семья видит в них не близких людей, а всего лишь кошелек.
После визита Игоря в доме окончательно воцарилась звенящая тишина. Алексей ушел, хлопнув дверью в спальню. Марина осталась стоять посреди кухни, глядя на остывающий ужин. Предложение брата мужа витало в воздухе, как ядовитый газ. «Взять кредит… Реструктуризировать…» Циничные, чужие слова, которые грозили погубить все, что они с таким трудом строили.
Она понимала — одной эмоциями не победить. Свекровь давила на чувство вины, Игорь — на наглость и ложную логику. Им нужен был другой язык. Язык фактов. Язык закона.
На следующее утро, отправив Кирилла в школу и дождавшись, когда Алексей уйдет на работу, Марина набрала номер своей подруги Ольги, которая работала юристом в большой фирме.
— Оль, мне срочно нужна твоя помощь. Не как подруги, а как специалиста. Консультация.
Час спустя она сидела в уютном, но строгом кабинете Ольги за стеклянным столом. За окном кипела жизнь, а здесь было тихо и пахло кофе и старой бумагой.
— Рассказывай, — сказала Ольга, отложив ручку. Ее внимательный взгляд был обнадеживающим.
Марина, сбивчиво, путаясь в деталях, изложила всю ситуацию: долги свекра, требования свекрови, визит Игоря с его «блестящим» планом.
Ольга слушала молча, лишь изредка делая пометки на блокноте. Когда Марина закончила, она откинулась на спинку кресла.
— Так, Марин. Дыши глубже. Первое и самое главное, что ты должна запомнить и донести до Алексея. Долги твоих свекра и свекрови — это их личная обязанность, их ответственность. Ты, Алексей, ваш несовершеннолетний сын — никто из вас не несете за них никакой ответственности по закону.
Марина слушала, ловя каждое слово, как тонущий — соломинку.
— Это значит, — продолжала Ольга четко и ясно, — что если они не платят, то взыскание может быть обращено только на их имущество. На их квартиру, на их машину, если она есть. На вашу квартиру, ваши счета, ваши зарплаты — ни в коем случае. Это запрещено.
— Но они говорят, что придут и заберут их жилье… — начала Марина.
— Это их проблема! — твердо прервала ее Ольга. — Пусть решают ее: продают часть имущества, договариваются с теми, кому должны, о рассрочке. Это их долги, их голова болит. Ваша задача — огородить свою семью.
Ольга взяла с полки толстый том и открыла его на нужной странице.
— Смотри. Вот здесь, статья 446 Гражданского процессуального кодекса. Четкий перечень имущества, на которое не может быть обращено взыскание. Единственное жилье — входит в этот список. Исключение — если оно находится в залоге по ипотеке. Но у твоих свекров ипотеки нет, я правильно поняла?
— Нет, квартира их собственная, — выдохнула Марина, и камень с души начал понемногу сдвигаться.
— Отлично. Значит, даже если те самые кредиторы подадут в суд и выиграют его, забрать квартиру они не смогут. Максимум — наложить ограничение на ее продажу. Но выселить их не имеют права.
Марина чувствовала, как к ее щекам возвращается краска, а в груди разливается тепло уверенности.
— А если… Если банки или эти люди будут названивать нам? Угрожать?
— Это распространенная тактика, — кивнула Ольга. — Но и против нее есть защита. Вы с Алексей можете составить заявление о том, что не желаете вести с ними переговоры, и сослаться на закон о защите прав потребителей и о персональных данных. Вы не являетесь стороной по их договорам, и они не имеют права вас беспокоить. Я напишу вам примерный текст такого заявления.
Ольга сделала еще несколько пометок и протянула Марине листок с тезисами.
— Запомни главное, Марина. Никакой кредит, взятый на вас, вы гасить за них не обязаны. Это будет ваше добровольное решение. И это будет огромной, непростительной ошибкой. Ты должна защитить своего сына, свой дом и саму себя. Закон в данном случае полностью на твоей стороне.
Марина взяла листок. Бумага была прохладной и твердой в ее пальцах. Это была не просто бумага. Это был щит.
Она вышла из здания и остановилась на ступеньках, подставив лицо холодному осеннему солнцу. Впервые за последние дни она дышала полной грудью. Оказывается, их с Кириллом жизнь, их планы и мечты не были разменной монетой в чужих авантюрах. Их защищал закон.
Она достала телефон. Пальцы сами собой набрали номер Алексея.
— Лёша, — сказала она, и ее голос звучал непривычно твердо и спокойно. — Встречайся со мной у твоих родителей. Через час. Будет разговор. Решающий.
Алексей ждал ее у подъезда, куря сигарету за сигаретой. Увидев Марину, он бросил окурок и растоптал его каблуком.
— Марин, может, не надо? — устало спросил он. — Опять будут крики, скандал…
— Скандал будет только в одном случае, если они не захотят слушать голос разума, — твердо ответила Марина, сжимая в руке папку с бумагами, которую ей дала Ольга. — Но этот разговор необходим. Для нас.
Она вошла в подъезд, не дав ему возможности возразить. Алексей, вздохнув, поплелся за ней.
Дверь открыла Лидия Петровна. Ее лицо выражало готовность к бою, но в глазах мелькнуло удивление при виде их вместе.
— Ну, вошли, что ли, — буркнула она, отступая.
В гостиной, на своем привычном месте, сидел Виктор Иванович. Он выглядел еще более подавленным, чем в прошлый раз. На столе лежали те же бумаги, но к ним прибавилось несколько конвертов с марками из банков.
— Ну что, надумали? — сразу начала свекровь, не предлагая им сесть. — Принесли деньги?
— Мама, сядь, пожалуйста, — тихо, но настойчиво сказал Алексей. — Будем говорить спокойно.
Все устроились. Марина положила папку на колени и посмотрела прямо на Лидию Петровну.
— Лидия Петровна, Виктор Иванович. Мы с Алексеем все обсудили. И хотим предложить вам единственно возможные выходы из этой ситуации.
— Выходы? — фыркнула свекровь. — Выход один — дать денег!
— Денег у нас нет, — четко произнесла Марина. — Тех денег, которые нужны вам. У нас есть свои обязательства. Ипотека. Планы на образование Кирилла. Мы не можем и не будем лишать своего сына будущего из-за чужих ошибок.
— Чужих? — взвизгнула Лидия Петровна. — Это сын тебе чужой? Мой сын тебе чужой?
В этот момент Алексей поднял руку.
—Мама, замолчи. Дай Марине договорить.
Его голос прозвучал негромко, но с такой непривычной твердостью, что свекровь на секунду опешила. Марина почувствовала, как внутри у нее что-то дрогнуло — это была первая за долгое время поддержка.
— Итак, — продолжила Марина, открывая папку. — Первое. У вас есть дача. Пусть небольшая, но она в собственности. Ее можно продать и погасить значительную часть долга.
— Дачу? Мою дачу? — завопила Лидия Петровна. — Это вы мне советуете? Кровью потом полито! Нет, дачу я не отдам!
— Тогда второй вариант, — не смущаясь, сказала Марина. — Вы вместе с Виктором Ивановичем идете в банк… или к тем людям, которым должны, и пишете заявление о реструктуризации долга. Вам обязаны пойти навстречу, предоставить рассрочку, исходя из ваших пенсий.
— Да они нас сожрут там! — махнула рукой свекровь.
— А мы вас сопровождать не будем, — вступил Алексей. — Это ваши долги, мама. Вы взрослые люди и должны сами вести переговоры.
В дверях гостиной возник Игорь. Видимо, его кто-то предупредил.
—О, семейный совет без меня? — он усмехнулся. — И какие же гениальные планы предлагает наша умная невестка? Дачу продать? Родителей по банкам гонять?
Марина повернулась к нему.
—Игорь, а ты что предлагаешь? Кроме как взвалить все на нас? Может, у тебя есть деньги, чтобы помочь? Или ты только советы давать умеешь, чужими руками жар загребать?
