— Ты опять пришла без звонка, Кира. Сколько можно? — голос Леры дрожал не от страха, а от усталости.
— Господи, ну что ты начинаешь с утра? — в ответ раздалось из прихожей, где хлопнула дверь. — Я же на минутку! Помаду заберу и все.
Лера стояла босиком в дверях спальни, натягивая халат. На часах было семь двадцать — темновато ещё, ноябрьское утро. Максим спал, уткнувшись лицом в подушку, волосы торчали вихром. Она глянула на него и вздохнула.
В ванной уже звенели флаконы.
— Кира, хотя бы позвони перед тем, как лезть ключом, — сказала Лера, заходя в коридор. — Это, вообще-то, не норма.
— Да ладно тебе, — Кира обернулась с улыбкой. — Мы же семья. Или ты уже забыла, что я теперь тебе как сестра?
Она покрутила в руках тушь, подмигнула зеркалу и уверенным движением провела кисточкой по ресницам.
Кира была из тех, кто умудрялся занимать в пространстве больше места, чем занимал физически. Громкая, яркая, вся в движении — и при этом вечно с пустыми руками и отсутствием денег. Училась вроде бы на журналистике, но какой курс — не помнил никто, включая её саму.
— Это, кстати, новая тушь? — Кира повернулась к Лере, как ни в чем не бывало. — Можно я возьму попробовать?
— Нет, нельзя. И вообще, верни ту, что брала в прошлый раз.
— Так я верну! Просто не сейчас, ладно?
— Кира, — Лера устало потерла лоб. — Я серьезно. У тебя есть своя косметика.
— Господи, ну и жадная ты, — фыркнула Кира. — Макс, просыпайся, скажи ей что-нибудь!
Из спальни послышался сонный голос:
— Кир, дай Лере спокойно утро начать, а?
— Да я просто за помадой! — отозвалась Кира, уже застегивая куртку. — Всё, всё, я пошла.
Когда дверь за ней захлопнулась, Лера опустилась на стул в кухне, глядя в окно. Середина ноября, на улице серо, машины внизу ехали с включёнными фарами, дворник сгребал листья в мокрые кучки.
Суббота. Казалось бы — тишина, кофе, завтрак вдвоём. Но нет, суббота снова началась с Киры.
Квартира была бабушкина. Трёхкомнатная, старый дом, потолки выше человеческого роста, дубовый паркет, старые двери, щёлкающие замки. Когда Лера получила её по наследству, казалось, что вместе с ключами досталось что-то ещё — тепло, уют, память. Максим переехал сюда после свадьбы, два месяца назад.
Свадьба была скромной, но все вроде бы радовались. Родители Максима — особенно мать, Галина Петровна, — обнимала Леру и шептала: — Теперь Кирочку не оставляйте, она же у нас одна. Вы ей как старшая сестра теперь, правда?
Тогда Лера не придала значения. Теперь — понимала каждое слово.
Кира появлялась чуть ли не через день. То зарядку попросит, то поесть, то «переодеться перед встречей», то «просто посидеть, пока скучно». Её «на минутку» растягивалось на полдня. Она приносила с собой запах дешёвых духов, громкую музыку и ощущение беспорядка.
Максим сначала смеялся: — Ну ты же знаешь, Кирка. Она как сквозняк — ворвётся, покрутится и вылетит.
Но сквозняк стал бурей.
В среду, когда Лера работала дома над отчётом, в дверь опять позвонили.
— Привет! — Кира ворвалась в комнату с подругой, яркой брюнеткой в кожанке. — Это Марина! Мы к тебе на часик, ладно? У неё парень достал, надо отвлечься.
Они устроились на кухне, открыли Лерин кофе, достали печенье, которое Лера пекла вчера вечером. Смех, визг, обсуждение «токсичных мужиков» — всё это разносилось по квартире, мешая сосредоточиться.
Когда девушки ушли, Лера зашла на кухню и застыла. Кружки — грязные, кофе пролито, крошки везде. И… нет помады. Той самой, дорогой, подарка от Максима. Ещё позже она заметила — нет духов, шелкового платка, а на туалетном столике бардак.
