— Это заявление в банк. О переоформлении долга. — Андрей постучал ручкой по бумаге. — Здесь написано, что ты принимаешь на себя всю оставшуюся задолженность, а я отказываюсь от прав на квартиру в твою пользу. В обмен ты обязуешься выплатить мне мою долю. Компенсацию. За выплаченную часть ипотеки.
У Елены закружилась голова. Это было даже не то, о чём он говорил сначала. Теперь он не просто хотел квартиру — он требовал, чтобы она выкупила его «долю».
— А если я не соглашусь?
Андрей вздохнул, откинулся на стуле.
— Тогда, боюсь, придётся решать через суд.
— Через суд? — Елена почувствовала, как к горлу подступает тошнота. — Ты подашь на нас в суд?
— Не на вас, а на справедливый раздел имущества, — поправил Андрей. — Как это делают цивилизованные люди.
— Цивилизованные… — эхом повторила она. — Значит, ты забыл обещание не оставить нас без крыши над головой. Забыл, как говорил, что всегда будешь поддерживать.
Андрей поморщился, словно от зубной боли.
— Я никого не оставляю без крыши, Лена. Я предлагаю компромисс.
— Выгнать нас с Катей из дома, который мы считаем своим — это компромисс?
— Дом — это просто стены, — он пожал плечами. — Не драматизируй.
Елена медленно поднялась из-за стола. Подошла к окну, глядя на тёмный двор. Внизу горели фонари, на детской площадке играли младшеклассники. Когда-то там играла и Катя, а Елена наблюдала за ней из этого самого окна, пока готовила ужин. Квартира, которую они превратили в дом. Квартира, которую она выплачивала последние годы ценой собственного здоровья.
— Знаешь, Андрей, — произнесла она, не оборачиваясь, — это действительно мой дом. И если ты хочешь забрать его у нас — придётся идти в суд.
Она услышала, как он резко выдохнул за её спиной. Он не ожидал отказа — привык, что она уступает.
— Не усложняй, — сказал он раздраженно. — Подумай о Кате.
— Я только о ней и думаю. — Елена обернулась, встречая его взгляд. — О том, как объяснить ребёнку, что отец, который её бросил, теперь хочет отобрать у неё дом.
— Я никого не бросал, — огрызнулся Андрей. — Просто отношения исчерпали себя.
— Да. Ты бросил, — твёрдо повторила Елена, глядя ему прямо в глаза. — Ты променял нас на молодую коллегу. И теперь, когда она тебя бросила, ты хочешь вернуться — не к нам, а к нашим стенам.
Андрей вскочил, лицо исказилось от злости:
— Всегда знал, что под этой тихой оболочкой прячется эгоистка!
— Эгоистка? — Елена сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — Эгоистка? Я вкалывала по двенадцать часов, чтобы сохранить эту квартиру. Я экономила на всём, даже на еде, чтобы хватало на платежи. Я не покупала себе одежду три года! И теперь я эгоистка?
Они стояли друг напротив друга — она, маленькая, в домашнем халате, и он, высокий, в дорогом костюме. Но впервые за долгое время Елена чувствовала, что не уступит. Не сейчас. Не в этот раз.
— Мама? — раздался голос с порога.
Они обернулись одновременно. В дверях кухни стояла Катя — она вернулась раньше и, очевидно, слышала их разговор.
— Папа хочет забрать нашу квартиру? — спросила она тихо.
— Катюш, это сложно объяснить. Взрослые дела.
— Мне шестнадцать, — возразила дочь, входя на кухню. — И это мой дом тоже.
— Просто мне нужно где-то жить, — попытался улыбнуться Андрей. — А мама может взять новую ипотеку.
— Может? — Катя посмотрела на мать, потом на отца. — Мама и так работает до изнеможения. Ты хоть знаешь, что у неё гипертония? Знаешь, что она в обморок падала месяц назад от переутомления?
Елена вздрогнула — она не говорила дочери об этом. Не хотела её пугать.
— Нет, мам, пусть знает, — твёрдо сказала дочь, глядя на отца. — Пусть знает, как мы жили эти три года, пока он встречался со своей…
— Катя! — воскликнула Елена.
— …со своей Мариной, — закончила девочка. — Мы тут чуть не умерли, пытаясь выжить без него. А теперь он хочет отобрать наш дом? Серьёзно?
— Я не знал про гипертонию.
— Конечно не знал, — кивнула Катя. — Ты ничего не знал, потому что не интересовался.
— Я… — он запнулся. — Я не для этого пришёл. Я просто хочу справедливости.
— Справедливости? — в голосе Кати звучала такая горечь, что у Елены защемило сердце. — Справедливость — это когда отец не бросает свою семью. Это когда он помогает, а не требует. Это когда он думает о дочери, а не о себе.
Повисла тяжёлая тишина. Андрей смотрел в пол, Катя — на отца, а Елена — на дочь. В этот момент она почувствовала прилив гордости — её девочка выросла сильной, несмотря ни на что. Вопреки всему.
Продолжение читайте здесь>>>
