Наталья вздрогнула. Прокладки. Ведь она и правда в прошлом месяце ждала два дня, пока Глеб «одобрит» покупку нового набора, потому что еще оставалось пять штук. «Надо экономнее расходовать», — сказал он.
Разговор с Еленой не выходил у Натальи из головы весь день. «Ты взрослая женщина, сама зарабатываешь. Почему должна отчитываться?» — эти слова звучали внутри, как эхо. Раньше Наталья считала их систему нормальной — просто «финансовая дисциплина», как любил говорить Глеб. Но теперь, посмотрев со стороны, она видела то, что не замечала раньше: ее муж не просто управлял деньгами, он контролировал ее через них.
Вечером Наталья стояла у кассы супермаркета, а потом зашла в отдел одежды этого же торгового центра. Ее старые джинсы совсем износились, а здесь была пара со скидкой — всего три тысячи. Она потянулась к телефону, потом замерла, глядя на блокнот с записями трат. Может, просто купить? Всего три тысячи.
— Алло, Глеб? Здесь джинсы со скидкой, — ее голос предательски дрогнул. — Три тысячи, очень нужны.
— Джинсы? — в трубке послышался шум офиса и его резкий голос. — У тебя же есть джинсы. В чем проблема?
— Они совсем потертые, на коленях дырки…
— Сейчас такая мода. Все с дырками ходят, — он хмыкнул, и кто-то на заднем плане засмеялся. Наталья почувствовала, как щеки заливает краска. Неужели он на громкой связи?
— Пожалуйста, Глеб, — она понизила голос, отворачиваясь от проходящих мимо покупателей. — Мне правда нужны.
— Наташа, у нас вот-вот платеж по ипотеке, — теперь его голос звучал раздраженно. — Ты знаешь, что я думаю о незапланированных тратах. Обсудим в выходные на бюджетном комитете.
— Но скидка только сегодня…
— Наташа! — его голос стал громче. — Я сказал нет. Что непонятного?
Она отключилась, сгорая от стыда. Продавщица, молодая девушка за прилавком, сочувственно посмотрела на нее.
— Не расстраивайтесь так, — тихо сказала она. — Мужчины часто не понимают, как это важно для нас.
Наталья криво улыбнулась, положила джинсы обратно на стойку и поспешила к выходу. Еще нужно было успеть в супермаркет за продуктами на ужин.
Дома ее ждал новый удар. Даня, их восьмилетний сын, подошел с листком бумаги, на котором красовался логотип школьного футбольного клуба.
— Мам, запиши меня? Тренер говорит, я могу в основной состав попасть.
Наталья взяла листок — «Оплата за полугодие: 12000 рублей». Сердце екнуло.
— Папу спросить надо, — сказала она тихо.
— Опять папу? — Даня скривился. — У всех родители сами решают. Миша говорит, его мама сама подписала.
— У нас с папой все вместе решается, — она попыталась улыбнуться, но вышло жалко.
— Папа всегда говорит «нет», — буркнул Даня, забирая листок. — Он даже на день рождения Мишке пойти не разрешил, потому что подарок покупать.
Лиза, их семилетняя дочь, оторвалась от планшета:
— А Соне мама мороженое покупает, когда захочет. А нам нельзя.
— Почему нельзя? — Наталья погладила дочь по голове. — Можно, просто…
— Потому что мама должна спрашивать разрешения у папы, — перебил Даня с недетской интонацией.
Наталья застыла. Это прозвучало как приговор — детским голосом, но от этого не менее страшно.
Вечером пришел Глеб. Он был в хорошем настроении — успешная сделка на работе. Наталья поставила перед ним тарелку с макаронами по-флотски и собралась с духом.
— Глеб, Даню приглашают в футбольную секцию. Школьную.
— И? — он поднял глаза от тарелки.
— Нужно оплатить абонемент. Двенадцать тысяч за полугодие.
— Двенадцать? С ума сошли? У нас с тобой вся развлекательная статья расходов — пятнадцать тысяч в месяц.
— Но это не развлечение, это спорт. Для здоровья, для развития…
— Ты что-то часто начала спорить, — Глеб отодвинул тарелку. — Я же объяснял про финансовую дисциплину? Мы копим на квартиру побольше, на образование детям. А ты предлагаешь деньги на ветер бросать.
— Не на ветер, — возразила она, и собственный голос показался ей чужим. — На ребенка.
— Слушай, не начинай, — он поморщился. — Может, ты еще скажешь, что я плохой отец? Что я не забочусь?
Она промолчала, закусив губу. В этот момент в кухню вошли дети, тихие, настороженные.
— Ну что? — спросил Даня с надеждой. — Можно?
— Нет, — отрезал Глеб. — Запишешься в бесплатную секцию. Дворовый футбол еще никому не вредил.
Наталья увидела, как погас взгляд сына, как он сгорбился, молча уходя к себе в комнату. Что-то надломилось внутри. Словно тонкая корочка льда треснула, и оттуда хлынуло что-то горячее, обжигающее.
— Хватит, сказал! — Глеб стукнул ладонью по столу. — Мы не будем обсуждать мои решения при детях!
Рука с вилкой дрогнула, но Наталья смолчала. Не сейчас. Не при детях.
Дни сливались в недели, недели в месяцы. Она продолжала просить, он — командовать. Ее коллега Елена наблюдала со стороны, иногда пытаясь завести разговор, но Наталья отмалчивалась.
— Наташ, у тебя день рождения скоро, — сказала Елена как-то в обед. — Давай отметим? Я угощаю.
— Спасибо, не надо, — Наталья улыбнулась через силу.
— Слушай, ну это же смешно. Тебе сорок лет, а ты как ребенок — спрашиваешь разрешения. Он что, твой отец?
Слова ударили под дых. Сорок лет. Она успешный специалист, мать двоих детей. Почему она живет, как провинившаяся школьница?
В тот же день начальство объявило о премиях. Наталья получила сорок тысяч — за успешный проект. Она стояла с бумажкой, и внутри зрело решение — безумное, отчаянное.
— Куда переводить? — спросила бухгалтер. — На зарплатную?
