— Мам, держись за перила, — Кирилл поддерживал мать под локоть, пока она поднималась по лестнице.
Инна ждала на площадке четвёртого этажа с ключами в руке. Галина Петровна тяжело дышала, опиралась на трость. Бедро после операции ещё болело — три недели в городской клинической больнице №15, теперь реабилитация дома.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — Инна шагнула навстречу. — Как вы себя чувствуете?
Свекровь кивнула, не отвечая. Прошла в квартиру, оглядела прихожую, кухню, гостиную. Остановилась у дивана, провела рукой по спинке.
— Конечно, — Инна поставила на диван стопку свежего белья. — Я всё приготовила. Чай, ужин…
— Чай потом. Мне прилечь надо.
Кирилл помог матери устроиться, принёс подушки. Инна накрывала на стол — картошка, котлеты, салат. Егор выглянул из своей комнаты, посмотрел на бабушку и скрылся обратно.
— Егор, поздоровайся! — окликнула Инна.
Мальчик вышел, неловко помахал рукой.
— Вот и внучок, — Галина Петровна прищурилась. — Худой какой. Не кормишь его?
— Кормлю, — Инна вытерла руки о полотенце. — Он просто растёт быстро.
— Растёт, — повторила свекровь. — Ну-ну.
Ужинали молча. Кирилл ел быстро, поглядывал на телефон. Галина Петровна пробовала котлету, морщилась.
— Извините, — Инна отложила вилку. — В следующий раз сделаю помягче.
— В следующий раз, — свекровь кивнула. — Посмотрим.
На следующее утро Галина Петровна встала в шесть. Инна проснулась от грохота кастрюль на кухне. Вскочила, накинула халат.
— Галина Петровна, вы что-то ищете?
— Молоко ищу. Внуку кашу сварить надо. А у тебя холодильник пустой.
— Молоко на второй полке…
— Вижу. Какое-то дешёвое, скорее всего невкусное.
Инна промолчала, включила чайник. Галина Петровна достала кастрюлю, насыпала крупу. Через несколько минут Егор вышел из комнаты, заспанный, рюкзак на плече.
— Доброе утро, зайчик, — Инна попыталась обнять сына, но он увернулся.
Галина Петровна поставила перед ним тарелку с кашей.
— Ешь, внучок. Я тебе с маслом сделала, не то что мать твоя.
Егор молча ел. Инна сидела рядом с чашкой чая, смотрела в окно. Во дворе раскачивались пустые качели.
Кирилл вышел последним, оделся, поцеловал мать в щёку.
Инне кивнул и ушёл. Даже не попрощался словами.
Раньше он говорил «пока, солнце» и улыбался.
Через неделю Инна вернулась с работы — она была педагогом-психологом в школе на окраине Строгино — и застала свекровь на кухне. Галина Петровна стояла у плиты, помешивала суп.
— Я приготовила, — сказала она. — Твой борщ Кирилл всё равно не ест.
— Он всегда ел, — Инна повесила куртку.
— Ел, потому что жалел. Мне сам сказал — надоело кислое варево.
Инна прошла в комнату Егора. Мальчик сидел за столом. Тетрадь открыта, но он смотрел в окно.
Она села рядом, положила руку на его плечо. Он не отстранился, но и не повернулся.
— Зайчик, что случилось?
Но Инна видела — что-то случилось. Егор стал тише, замкнутее. Когда Кирилл приходил домой, мальчик выглядывал из комнаты, ждал, что отец зайдёт к нему. Но Кирилл проходил мимо, бросал куртку на вешалку и уходил в спальню. Егор стоял в дверях ещё минуту, потом возвращался к урокам. Приходил из школы, садился за стол и молчал.
На следующий день Инна попросила Кирилла подвезти её до магазина. Села в машину и почувствовала — запах чужих духов. Тонкий, цветочный, въевшийся в обивку переднего сиденья.
— Кирилл, ты кого-то возил?
Он не поднял глаз от руля.
— Коллегу. Светлану из офиса. У неё машина сломалась.
Они доехали до магазина молча. Инна вышла, захлопнула дверь. Кирилл уехал, даже не попрощавшись.
Ночью телефон Кирилла завибрировал на тумбочке. Инна открыла глаза. На экране высветилось: «Света. Спокойной ночи, милый».
Она не взяла телефон. Просто смотрела, пока экран не погас. Кирилл спал, повернувшись к стене. Слёзы потекли сами — тихо, без всхлипов. Все подозрения, которые копились неделями, все эти запахи в машине, поздние возвращения, холодные взгляды — всё сложилось в одну чёткую картину. Она вытерла лицо ладонью и отвернулась к окну.
Утром Галина Петровна сидела за столом с чашкой чая. Инна наливала себе кофе, когда свекровь сказала:
— Кирилл похудел. Ты его вообще не кормила что ли?
— Не похоже. Работает как проклятый, а дома даже супа горячего не дождётся.
Инна поставила чашку на стол.
— Галина Петровна, я готовлю каждый день.
