Следующие дни были похожи на медленную, вялотекущую войну. Людмила Павловна вела себя подчёркнуто вежливо. Она улыбалась, интересовалась делами, предлагала помощь. Но эта помощь всегда оборачивалась критикой.
— Ирочка, а вы всегда так рубашки гладите? Максим привык к стрелкам на рукавах…
— Ирочка, может, я сегодня суп сварю? А то вчера вы как-то солили…
— Ирочка, у вас в ванной плесень в углу. Надо бы средством специальным обработать.
Максим делал вид, что ничего не замечает. Он уходил на работу рано, возвращался поздно. Людмила Павловна занимала гостиную целыми днями. Она смотрела телевизор, говорила по телефону, раскладывала на диване свои вещи. Рабочее место Максима превратилось в склад её сумок и коробок.
— Мам, мне нужно поработать, — робко говорил он.
— Ой, Максимушка, ну посиди на кухне, там же удобно. Я уже устроилась тут…
И он садился на кухне, втискивая ноутбук между кастрюлями и разделочными досками. Ирина видела, как он мучается, как ему неудобно, но он молчал. Не возражал. Принимал это как должное.
Однажды вечером Ирина пришла домой и обнаружила на кухне чужую посуду. Красивый сервиз, в цветочек, расставленный в их шкафчиках. Её любимые кружки были сложены в коробку и стояли на полу.
— Людмила Павловна, это что?
Та вышла из гостиной, утирая руки полотенцем.
— А, это я свой сервиз привезла. Он мне дорог, понимаете, ещё от бабушки. Подумала, почему бы не пользоваться, раз уж я здесь. А ваши чашки я аккуратно сложила, не переживайте.
— Верните, пожалуйста, всё как было.
Людмила Павловна замерла. Улыбка на её лице стала жёсткой.
— Ирочка, ну что вы, право. Из-за каких-то чашек…
— Это мой дом. Мои шкафчики. Верните.
Они стояли друг напротив друга. Максим, услышав голоса, выглянул из комнаты.
— Твоя мама решила сделать перестановку в моей кухне. Без спроса.
— Мам, ну зачем ты? — устало сказал он.
Людмила Павловна всплеснула руками.
— Господи, да я хотела как лучше! Думала, приятно будет из красивой посуды есть. Ну простите меня, коли что не так.
Она демонстративно начала перекладывать сервиз обратно в коробку, громко бряцая тарелками. Максим виноватым взглядом посмотрел на Ирину.
— Ир, ну ты бы помягче…
— Мягче? — она почувствовала, как внутри что-то рвётся. — Мягче, когда меня тут третируют уже две недели? Когда твоя мама ведёт себя так, будто это её квартира, а я тут временная гостья?
— Да при чём тут это? Она просто хотела…
— Она хочет выжить меня отсюда! — выпалила Ирина. — И ты ей в этом помогаешь!
Она схватила куртку и вылетела из квартиры, хлопнув дверью. Спустилась вниз, вышла на улицу и пошла куда глаза глядят. Внутри клокотало. Обида, злость, бессилие. Она шла быстро, почти бежала, пытаясь уйти от этого чувства. Но оно шло следом, наступало на пятки.
Она остановилась у скамейки в сквере, села и достала телефон. Набрала номер подруги.
— Лен, можно к тебе на пару дней?
На том конце провода пауза.
— Потом расскажу. Просто скажи, можно?
Ирина взяла такси и уехала. Она не написала Максиму. Не позвонила. Пусть подумает. Пусть поймёт, что он теряет.
