— Слушай, ты мне больше не свекровь, так что я твоим приказам больше не подчиняюсь! Ищи себе другую рабыню, милая моя!
Валентина Петровна поперхнулась воздухом. Андрей застыл столбом. А Марина, не оглядываясь, вышла из квартиры, где прожила три года, но так и не стала своей.
На улице накрапывал мелкий дождь. Марина остановилась под козырьком подъезда и достала телефон. Надо было позвонить подруге, попроситься пожить пару дней, пока она не найдёт съёмную квартиру. Но прежде чем набрать номер, она обернулась и посмотрела на окна квартиры, которую только что покинула.
В освещённом окне кухни она увидела силуэты — Валентина Петровна что-то оживлённо говорила сыну, размахивая руками. Андрей стоял, опустив голову. Сцена была до боли знакомой — мать отчитывает сына, сын виновато слушает. Так было всегда. И так, видимо, будет всегда.
Марина набрала номер подруги.
— Алло, Лена? Это я. Слушай, можно я к тебе на пару дней? Я ушла от Андрея… Да, окончательно. Расскажу при встрече. Спасибо, подруга. Я сейчас приеду.
Она подхватила чемодан и зашагала прочь от дома, который никогда не был её домом. Дождь усилился, но Марина не ускорила шаг. Холодные капли смывали с лица остатки макияжа, смешиваясь со слезами, которые она больше не сдерживала. Но это были не слёзы отчаяния. Это были слёзы облегчения.
Три года она прожила в клетке, пытаясь быть хорошей женой, хорошей невесткой, пытаясь заслужить право называть чужой дом своим. Три года терпела унижения в надежде, что всё наладится, что свекровь примет её, что муж встанет на её сторону. Но чуда не случилось. И не случилось бы никогда.
Теперь она была свободна. Страшно? Да. Одиноко? Возможно. Но лучше быть одной в съёмной квартире-студии, чем чужой в трёхкомнатных хоромах. Лучше есть доширак в своём углу, чем изысканные котлеты под аккомпанемент упрёков. Лучше спать одной в своей постели, чем рядом с мужчиной, который выбрал маму.
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея: «Марин, вернись. Мама плачет. Она не хотела тебя обидеть. Давай всё обсудим.»
Марина усмехнулась и удалила сообщение, не отвечая. Обсуждать больше нечего. Всё уже обсуждено — три года назад, два года назад, год назад, вчера. Результат всегда был один: «Потерпи, она же мать».
Нет. Хватит терпеть. Хватит быть удобной. Хватит позволять вытирать об себя ноги во имя призрачного семейного счастья. Валентина Петровна права в одном — она действительно не пара Андрею. Потому что ей нужен мужчина, а не маменькин сынок. Ей нужен партнёр, а не вечный ребёнок под маминой юбкой.
На автобусной остановке Марина поставила чемодан и поправила волосы. В стекле остановки отразилась молодая женщина с размазанной тушью и мокрыми волосами. Но глаза… глаза больше не были усталыми и потухшими. В них появился блеск — блеск решимости и надежды.
Подошёл автобус. Марина забросила чемодан в салон и села у окна. Город проплывал мимо в дождевой дымке — огни витрин, спешащие под зонтами люди, машины в пробках. Где-то там, в одной из многоэтажек, Валентина Петровна упивалась своей победой. Выжила невестку, вернула себе сына. Можно снова командовать, контролировать, жить его жизнью.
А где-то в этом же городе была маленькая съёмная квартира, которая ждала Марину. Своя кухня, где можно готовить что хочешь и как хочешь. Своя спальня, куда никто не войдёт без спроса. Свой шкаф, где может висеть любое бельё. Своя жизнь.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонил Андрей. Марина посмотрела на мигающий экран и нажала отбой. Потом зашла в настройки и заблокировала номер. И номер свекрови тоже, для верности.
Автобус подъехал к нужной остановке. Марина вышла под всё ещё моросящий дождь и улыбнулась. Впереди её ждала подруга с горячим чаем и тёплыми объятиями. Ждала новая жизнь — может быть, трудная, может быть, одинокая поначалу, но точно своя.
А позади остались три года, которые научили её главному: никакие отношения не стоят того, чтобы терять себя. Никакая любовь не оправдывает унижений. И никакая свекровь не имеет права превращать жизнь невестки в ад.
Марина подхватила чемодан и зашагала вперёд, навстречу своей новой жизни. Дождь постепенно стихал, и сквозь тучи начали пробиваться первые лучи закатного солнца. Хорошая примета, подумала она. Всё будет хорошо. Обязательно будет.
