— Неправда? — Марина повернулась к нему. — А кто полгода назад сказал «Мама права, тебе стоит уволиться и заняться домом»? Кто поддержал её, когда она заявила, что карьера — это не женское дело?
Андрей покраснел и снова опустил глаза.
— Вот именно, — кивнула Марина. — Ты всегда выбираешь её сторону. Всегда! И знаешь что? Я устала бороться за мужа, который не хочет быть мужем!
Она вытолкнула сумку в коридор. Валентина Петровна металась между сыном и невесткой:
— Андрюша, сделай же что-нибудь! Она не имеет права!
— Имею, — отрезала Марина. — И знаете что ещё? Андрей, ты тоже можешь собирать вещи.
— Что? — он поднял на неё ошарашенный взгляд.
— Ты слышал. Если ты выбираешь мамочку — живи с мамочкой. В её однушке. Посмотрим, как вам там вдвоём будет уютно.
— Марина, ты не можешь вот так просто… — начал Андрей.
— Могу и делаю, — перебила его Марина. — Ты предал меня, Андрей. Предал наш брак. Вместо того чтобы строить семью со мной, ты строил планы с мамой, как меня обмануть.
— У вас час на сборы. Потом я вызываю слесаря и меняю замки.
— Ты не посмеешь! — взвизгнула Валентина Петровна.
— Проверьте меня, — холодно ответила Марина.
Следующие полчаса прошли в хаосе. Валентина Петровна металась по квартире, собирая свои многочисленные вещи и причитая о неблагодарности. Андрей пытался то уговорить Марину передумать, то помочь матери с вещами.
— Марина, давай поговорим спокойно, — в очередной раз попытался он. — Я признаю, был неправ. Но развод… Это же серьёзно.
— А попытка обмануть меня с документами — это несерьёзно? — парировала Марина.
— Я бы не стал их подсовывать! — воскликнул Андрей. — Просто… мама настаивала, что надо подстраховаться…
— И ты, как всегда, не смог ей отказать, — закончила за него Марина. — Знаешь, Андрей, я долго надеялась, что ты повзрослеешь. Что станешь настоящим мужем, а не сыном своей матери. Но сегодня я поняла — этого не произойдёт. Никогда.
Валентина Петровна выволокла в коридор уже третью сумку:
— Ничего, сынок! Поживёт одна немного, одумается! Они все так — покочевряжатся и успокаиваются. Через недельку будет на коленях прощения просить!
— Валентина Петровна, вы серьёзно так думаете? После всего, что произошло?
— А что такого произошло? — свекровь выпрямилась. — Подумаешь, хотели документы оформить! Для безопасности сына! Любая нормальная мать так бы поступила!
— Нормальная мать не стала бы настраивать сына против жены, — возразила Марина. — Нормальная мать дала бы сыну жить своей жизнью!
— Я защищала его интересы!
— Вы разрушали его семью! — выкрикнула Марина. — И знаете что? Вы победили. Забирайте его. Он весь ваш. Живите вместе, готовьте друг другу борщи, стирайте его носки. Я больше не хочу участвовать в этом спектакле!
Она открыла входную дверь:
— Всё. Время вышло. Уходите.
— Марина, пожалуйста… — Андрей сделал последнюю попытку.
— Нет, Андрей. Я дала тебе сотни шансов. Каждый раз, когда ты выбирал её мнение вместо моего. Каждый раз, когда молчал, пока она унижала меня. Каждый раз, когда говорил «Мама просто волнуется». Шансы кончились.
Валентина Петровна подхватила свои сумки:
— Пошли, сынок. Нечего нам тут делать. Пусть посидит одна, подумает. Завтра сама прибежит.
Но Андрей не двигался с места. Он смотрел на жену, и в его глазах наконец появилось понимание:
— Ты правда всё это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно, — кивнула Марина. — Завтра жду тебя с вещами. Приходи, когда меня не будет дома. Оставь ключи консьержу.
— Но… а как же наша свадьба? Клятвы? — он выглядел потерянным.
— А как же «в горе и радости»? — спросила Марина. — Где ты был, когда мне нужна была поддержка? Ах да, ты был занят — поддерживал мамины нападки на меня.
— Андрюша, хватит унижаться! — Валентина Петровна дёрнула сына за рукав. — Она нас выгоняет — мы уходим! Но это ещё не конец!
И тут Марина не выдержала. Вся накопленная за три года обида вырвалась наружу:
— Не конец? А что вы сделаете, Валентина Петровна? Опять будете названивать по десять раз на дню? Приходить без приглашения? Рассказывать всем соседям, какая я плохая жена?
Она шагнула к свекрови:
— Знаете, что я вам скажу? Вы — худшее, что случилось в моей жизни. Вы украли у меня мужа. Не другая женщина, а вы — его мать. Вы сделали из него тряпку, которая не может принять ни одного решения без мамочки!
— Как ты смеешь! — лицо Валентины Петровны стало пунцовым.
— А вот так смею! — Марина была уже на пределе. — Три года я молчала, терпела, надеялась. А вы что делали? Рылись в моих вещах, читали мои сообщения, обсуждали меня с соседками! Думали, я не знаю?
