— Возможно. Но я прощу себе то, что так долго терпела.
Она открыла дверь и уже собиралась выйти, когда свекровь схватила её за руку.
— Подожди. Давай поговорим. Я… я, может, была слишком резкой. Мы можем всё обсудить.
Марина посмотрела на неё. Впервые за три года она видела в глазах Татьяны Петровны неуверенность. Страх. Свекровь поняла, что перегнула палку.
— Нет, — сказала Марина. — Уже поздно.
Она вышла из квартиры и спустилась по лестнице. На улице шёл мелкий дождь, но она не открыла зонт. Капли были прохладными и свежими на её разгорячённом лице.
Телефон зазвонил, когда она садилась в такси. Андрей. Она сбросила вызов и написала сообщение:
«Я у Оли. Твоя мать расскажет подробности. Когда решишь, кто для тебя важнее — жена или мама, можешь позвонить. Хотя, думаю, мы оба знаем ответ.»
Она отключила телефон и назвала водителю адрес подруги. Ольга жила одна в небольшой квартире на другом конце города. Они дружили со школы, и Оля не раз говорила, что Марина заслуживает лучшего.
Через час она сидела на кухне у подруги, держа в руках кружку горячего чая. Ольга молча слушала её рассказ, изредка качая головой.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала Марина. — Я действительно любила Андрея. Или того человека, которым он был до того, как я узнала, насколько сильно он привязан к матери.
— Он всегда был маменькиным сынком, — ответила Ольга. — Просто ты не хотела этого видеть. Помнишь, как на вашей свадьбе его мать встала между вами на фотографиях? Все тогда шутили, но это был первый звоночек.
Марина кивнула. Она помнила. Помнила и десятки других «звоночков», которые предпочитала игнорировать.
— Что теперь будешь делать? — спросила Ольга.
— Не знаю. Найду квартиру. Может, возьму дополнительную работу, чтобы платить за неё. Главное — больше не зависеть ни от кого.
— Можешь жить у меня, сколько нужно.
— Спасибо, но это временно. Мне нужно научиться стоять на своих ногах.
Вечером она включила телефон. Двадцать три пропущенных от Андрея, пять от свекрови и десятки сообщений. Она не стала их читать. Вместо этого она открыла сайт с объявлениями о работе. Её опыт и знание трёх языков могли открыть многие двери. Просто раньше она боялась в них войти.
На следующее утро в дверь позвонили. Марина подумала, что это Андрей, но на пороге стояла Татьяна Петровна. Без своей обычной идеальной укладки, в простом плаще, она выглядела старше и как-то потерянно.
— Можно войти? — спросила она тихо.
— Это квартира Ольги. Я спрошу у неё.
Оля, услышав разговор, вышла в коридор. Она окинула свекровь Марины оценивающим взглядом.
— Пять минут, — сказала она. — И только потому, что Марина слишком добрая.
Они сели в гостиной. Татьяна Петровна теребила в руках платок.
— Андрей не спал всю ночь, — начала она. — Он… он очень расстроен.
— И поэтому прислал вас?
— Нет. Он не знает, что я здесь. Он хотел приехать сам, но я его остановила.
Марина удивлённо подняла брови.
— Понимаешь, — свекровь подняла глаза, — когда ты ушла, Андрей… Я никогда не видела его таким. Он кричал на меня. Впервые в жизни. Сказал, что я разрушила его жизнь. Что из-за меня он потерял единственного человека, который любил его по-настоящему.
— И что вы ему ответили?
— Ничего. Потому что он прав. Я… я всегда боялась его потерять. Он мой единственный сын. После того как его отец ушёл, Андрюша стал всем для меня. И я держалась за него так крепко, что не заметила, как начала его душить.
Марина молчала. Она не ожидала такой откровенности.
— Квартиру я не продавала, — продолжила Татьяна Петровна. — Это была ложь. Я хотела… хотела посмотреть на вашу реакцию. Проверить, насколько ты готова бороться. И ты боролась. Не так, как я ожидала, но… правильно.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Потому что Андрей попросил. Он сказал, что если есть хоть один шанс вернуть тебя, он его использует. А для этого нужно, чтобы я исчезла из вашей жизни.
— И вы готовы на это?
Татьяна Петровна горько усмехнулась.
— А у меня есть выбор? Если я не отступлю, потеряю сына окончательно. Он ясно дал понять: либо я принимаю его выбор и его жену, либо он прекращает со мной общение.
