Валерия смотрела на экран телефона, и её пальцы сами собой сжались в кулак. Сообщение от мужа было коротким: «Мама переедет к нам на месяц. Уже едет. Встречай». Никакого обсуждения. Никакого вопроса. Просто факт, брошенный ей в лицо за час до приезда свекрови.
Она опустила телефон на стол и прикрыла глаза. В висках застучала тупая боль. Месяц. Целый месяц Тамара Ивановна будет жить в их двухкомнатной квартире, где едва хватало места им двоим. Месяц её замечаний, её «советов», её присутствия в каждом углу их жизни.
Последний раз, когда свекровь гостила у них неделю, Валерия поклялась себе, что больше никогда. Но вот опять. И снова Игорь не спросил. Просто поставил перед фактом, как всегда, когда дело касалось его матери.
Звонок в дверь прозвучал ровно через час. Валерия открыла, натянув на лицо вежливую улыбку. На пороге стояла Тамара Ивановна с огромным чемоданом и тремя пакетами. Маленькая, аккуратная женщина с химической завивкой и острыми, всё подмечающими глазами.
— Лерочка, здравствуй, — она протянула щёку для поцелуя, одновременно критически оглядывая прихожую. — Игорёк ещё не пришёл? Ну ничего, мы с тобой сами управимся.
Валерия молча взяла чемодан. Он был неожиданно тяжёлым. Она затащила его в гостиную, которую теперь предстояло превратить в спальню для гостьи.
— Ой, а у вас тут пыль на шкафу, — первое, что сказала Тамара Ивановна, войдя в комнату. — Высоко, конечно, не дотянуться, но всё же. Игореньку аллергия от пыли, ты же знаешь.
У Игоря не было никакой аллергии. Но Валерия промолчала. Она научилась молчать за три года замужества. Слова всё равно тонули в потоке материнской заботы свекрови о её «мальчике».
Вечером Игорь вернулся с работы уставший. Он обнял мать, поцеловал Валерию в висок и плюхнулся на диван.
— Мам, как доехала? Устала небось?
— Да нормально, сынок. Только вот Лерочка, я смотрю, совсем дом не ведёт. Пыль везде, в холодильнике бардак. И готовит она тебе явно неправильно — ты похудел.
Валерия стояла у плиты, помешивая макароны. Игорь не похудел ни на грамм. Наоборот, даже слегка располнел от её стряпни. Но он ничего не сказал в её защиту. Просто кивнул:
— Ну, у неё работа, устаёт тоже.
Это не было защитой. Это было оправданием перед матерью за то, что его жена не дотягивает до стандарта идеальной хозяйки.
На следующее утро началось. Валерия проснулась от звуков на кухне. Было шесть утра. Она встала, накинула халат и вышла. Тамара Ивановна в фартуке энергично мыла её — Валерину — посуду, которую она оставила вчера вечером, собираясь помыть утром.
— Доброе утро, — сказала Валерия.
— Утро доброе. Я тут посмотрела, сковородки все в жиру, губка вообще какая-то рваная. Купила бы новую, что ли. И моющее средство у тебя дешёвое, от него разводы остаются.
Валерия стиснула зубы. Она купила это моющее средство вчера. Оно стоило триста рублей за бутылку. Но она снова промолчала.
К вечеру квартира была перевёрнута. Тамара Ивановна «навела порядок». Все кастрюли переставлены местами. Специи, которые Валерия держала на полке у плиты, теперь лежали в дальнем шкафу. Её любимая чашка, с которой она пила кофе каждое утро, убрана на верхнюю полку — «она же пылится, раз не в сервизе».
— Мам, может, не надо было так всё двигать? Лера же привыкла, — несмело сказал Игорь, глядя на растерянное лицо жены.
— Игорёк, я же лучше знаю, как правильно. Я тридцать лет дом веду, опыта побольше будет.
И снова он промолчал. Валерия вышла на балкон, чтобы не заплакать при них. Это была не её квартира больше. Это был дом Тамары Ивановны, где Валерия была временной жилицей.
Прошла неделя. Валерия превратилась в тень в собственной квартире. Она вставала рано, чтобы успеть в ванную до свекрови. Завтракала на работе, чтобы не слушать замечания о том, что она неправильно режет хлеб или наливает слишком много чая. Возвращалась поздно, надеясь, что Тамара Ивановна уже ляжет спать. Но та всегда ждала. Сидела в гостиной, вязала и ждала, чтобы при Игоре сказать:
