— Вот все документы, — я выложила папку на стол. — Копии завещания, свидетельство о праве на наследство, квитанции об оплате госпошлины, справка об оценке имущества.
Он пролистал бумаги, хмыкнул:
— Всё в порядке. Не понимаю, зачем меня заставили это проверять.
— А кто заставил? — спросила я невинно.
— Звонок сверху был, — он махнул рукой. — Проверить срочно, отчитаться немедленно. А у меня сто дел.
— Могу я узнать, кто именно звонил?
Владимир Петрович посмотрел на меня внимательно:
— А вы, случаем, не знаете Галину Андреевну Воронову?
— Это моя свекровь, — призналась я.
— Ясно, — он откинулся на спинку стула. — Семейные разборки. Слушайте, молодая женщина, у меня совет: не давайте ей вас доставать. Документы у вас идеальные, придраться не к чему.
Я поблагодарила его и ушла. По дороге домой составила план действий. Галина Андреевна играла грязно — значит, и я буду защищаться всеми доступными методами.
Дома меня ждал сюрприз — Павел вернулся раньше. Сидел на кухне с ноутбуком, работал.
— Паш! — я обрадовалась. — Ты же говорил, задержишься.
— Удалось закончить быстрее, — он обнял меня. — Марин, нам нужно поговорить.
По его тону я поняла — свекровь успела обработать его основательно.
— Давай поговорим, — я села напротив. — Только сначала выслушай меня.
Я рассказала о налоговой проверке, о разговоре с инспектором. Павел слушал, хмурясь всё сильнее.
— Мама действительно это сделала? — он покачал головой. — Не могу поверить.
— Позвони и спроси, — предложила я.
Павел набрал номер матери, включил громкую связь.
— Павлик, ты вернулся? — голос Галины Андреевны звучал радостно. — Как хорошо! Надо встретиться, обсудить ситуацию с твоей женой.
— Мам, ты натравила на Марину налоговую? — спросил Павел прямо.
— Я просто хотела убедиться, что все документы оформлены правильно, — уклончиво ответила свекровь. — Это же для вашего блага.
— Мама, это перебор, — Павел потёр лицо руками. — Марина — моя жена. Прекрати её третировать.
— Я третирую? — Галина Андреевна повысила голос. — Да она тебя обвела вокруг пальца! Сидит на квартире за восемь миллионов, а вы в съёмной ютитесь!
— Это наше дело, мам. Наше с Мариной.
— Павлик, ты ослеп! Она думает только о себе!
— Достаточно, — Павел отключил телефон. — Марин, прости. Я не думал, что она способна на такое.
— Твоя мама хочет контролировать нашу жизнь, — сказала я мягко. — И пока ты не поставишь границы, она не остановится.
— Ты права. Знаешь что? Давай переедем в квартиру твоей бабушки.
Я удивлённо посмотрела на него:
— Но ты же не хотел…
— Я не хотел расстраивать маму. Но теперь вижу — ей не угодишь. А квартира действительно хорошая, и для тебя она важна. Почему мы должны платить за съём, когда у нас есть своё жильё?
Я обняла мужа, чувствуя облегчение. Он на моей стороне, и это главное.
Через неделю мы перевезли вещи. Галина Андреевна, узнав о переезде, устроила скандал, грозилась лишить Павла наследства. Но мы были готовы к этому.
— Знаешь, — сказал Павел, когда мы расставляли книги в нашей новой гостиной, — может, это к лучшему. Мама показала своё истинное лицо, и теперь я знаю, как с ней общаться.
— Она твоя мама, — напомнила я. — Может, со временем она поймёт…
— Поймёт или нет — её дело, — Павел обнял меня. — Главное, что мы вместе. И никто не будет диктовать нам, как жить.
Я прижалась к нему, глядя на фотографию бабушки на стене. Она улыбалась, словно одобряя наш выбор. Мы отстояли свою семью, свои границы. И пусть Галина Андреевна злится — это её проблемы, не наши.
В квартире пахло лавандой и свежей выпечкой — я испекла бабушкин фирменный пирог по её рецепту. Павел откусил кусочек и зажмурился от удовольствия:
— Потрясающе! Теперь я понимаю, почему ты не хотела расставаться с этим местом.
— Здесь не просто стены, — я огляделась вокруг. — Здесь душа, история, любовь. И теперь это наш дом.
Телефон Павла зазвонил — опять мать. Он посмотрел на экран и отключил звук:
— Пусть остынет. Потом поговорим. А сейчас давай просто наслаждаться нашим новым домом.
Мы сели на диван — тот самый, на котором бабушка читала мне сказки. За окном падал снег, в квартире было тепло и уютно. Свекровь проиграла эту битву, но я знала — она не сдастся. Будут новые атаки, манипуляции, попытки вернуть контроль.
Но мы были готовы. Мы были вместе. И никакая свекровь не разрушит то, что мы построили.
