— Да, — Галина Петровна села первой, жестом указав остальным их места. — Мой покойный муж оставил квартиру сыну, но мы решили, что пока будет правильнее оформить на меня.
— Понимаю, — нотариус кивнула. — Максим Игоревич, вы согласны с таким решением? — Да, конечно, — он даже не взглянул на жену.
— А вы, Марина Сергеевна, как супруга…
— Она тут ни при чём, — резко оборвала Галина Петровна. — Это наследство моего мужа. Семейное дело.
Нотариус подняла брови, но промолчала. Марина почувствовала, как горят щёки. Унижение было таким явным, таким публичным. И самое страшное — Максим молчал. Сидел рядом и молчал.
— Хорошо, — нотариус начала заполнять документы. — Мне нужны ваши паспорта…
Следующие полчаса прошли в тумане. Марина механически подписывала какие-то бумаги там, где ей указывали. Слова нотариуса сливались в монотонный гул. Она смотрела на мужа, пытаясь поймать его взгляд, но он упорно изучал документы.
— …и последнее, — нотариус достала ещё один документ. — Это доверенность на управление имуществом. Галина Петровна, вы указали, что хотите иметь полные права на распоряжение квартирой, включая право продажи без согласия других членов семьи.
— Именно так, — свекровь кивнула.
— Но мама, — Максим наконец подал голос. — Мы же договаривались, что это временно…
— Максим, — голос Галины Петровны стал ледяным. — Мы обсудим это дома. Подписывай.
И он подписал. Просто взял ручку и подписал. Марина смотрела, как его рука выводит подпись, и понимала, что подписывает он не просто документ. Он подписывает их приговор.
На улице Галина Петровна была сама любезность.
— Ну вот, теперь всё в порядке. Марина, дорогая, не дуйся. Это всё для вашего же блага. Кстати, я думаю переехать поближе к вам. В той квартире мне одиноко. Может, поменяю её на что-нибудь в вашем районе. Будем видеться чаще!
Она села в своё такси и уехала, оставив их стоять под моросящим дождём.
— Макс… — начала Марина.
— Не сейчас, — он отвернулся. — Давай дома поговорим.
Но дома они не поговорили. Максим закрылся в кабинете со своим ноутбуком, сославшись на срочную работу. Марина легла спать одна, глядя в темноту и пытаясь понять, в какой момент её жизнь пошла под откос.
Утро началось со звонка. Марина ещё не успела открыть глаза, как услышала требовательную трель телефона Максима.
— Да, мам… Что? Сегодня? Но я же на работе… Да, понимаю… Хорошо, буду через час.
Он положил трубку и сел на кровати, потирая лицо ладонями.
— Что случилось? — спросила Марина.
— Мама хочет, чтобы я помог ей с переездом. Она уже нашла квартиру. В нашем доме.
— Что? В нашем доме? Макс, ты серьёзно?
— Ну а что такого? — он пожал плечами. — Она же моя мать. Имеет право жить где хочет.
— На какие деньги она купила квартиру в нашем доме? — Марина почувствовала, как внутри всё холодеет.
Максим молчал. И в этом молчании был ответ.
— Она продала ту квартиру, — прошептала Марина. — Квартиру твоего отца. Которую вчера на себя переоформила.
— Это её право, — буркнул он.
— Её право? — Марина вскочила с кровати. — Макс, это было твоё наследство! Твой отец оставил её тебе, не ей!
— Марина, прекрати! — он тоже встал. — Мама лучше знает, как распорядиться деньгами! И вообще, что ты так разошлась? Это наши семейные дела!
— Наши? — она рассмеялась. Смех вышел истерическим. — Наши, Макс? Я три года твоя жена, а для твоей матери я до сих пор чужая! И ты… ты просто позволяешь ей вытирать об меня ноги!
— Никто об тебя ноги не вытирает! Ты драматизируешь!
— Драматизирую? Она вчера при нотариусе заявила, что я тут ни при чём! При посторонних людях! А ты промолчал!
— А что я должен был сделать? Устроить скандал?
— Защитить меня! Защитить свою жену! Или для тебя мамочка важнее?
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей делать вид, что это нормально! — Марина уже кричала. — Она манипулирует тобой, а ты как слепой котёнок!
— Знаешь что? — он схватил одежду и начал одеваться. — Я не буду это слушать. Мама права. Ты просто ревнуешь. Ревнуешь, что у меня есть семья, которая обо мне заботится!
— Я твоя семья, Макс!
Но он уже хлопнул дверью.
Марина осталась одна в пустой квартире. Она медленно опустилась на кровать. Слёзы душили, но она не плакала. Не было сил даже на слёзы. Она достала телефон и набрала номер подруги.
