Она откусила кусочек торта и медленно прожевала.
— Но знаете, что я умею хорошо? Я умею зарабатывать. Умею содержать семью. Умею платить по счетам. И умею уважать себя. А это, оказывается, самое главное.
Она поставила тарелку на стол и повернулась к Максиму.
— Твои вещи я сложу в коридоре. Можешь забрать их завтра. Или пусть мама приедет — она любит обо всём заботиться.
— Ты… ты не можешь меня выгнать! — Максим был в шоке. — Это наша квартира!
— Это моя квартира, — поправила Татьяна. — Оформлена на меня, куплена на мои деньги до брака. Ты просто в ней жил. Бесплатно, между прочим.
Людмила Петровна бросилась к ней:
— Да как ты смеешь! Ты разрушаешь семью! Ты…
— Я ухожу, — спокойно сказала Татьяна. — От вашего сына, от вас, от этого театра абсурда, где я три года играла роль плохой невестки. Знаете, свекровь — это не приговор. Но такая свекровь, как вы — это катастрофа. Вы вырастили сына, который не может жить без мамы. Теперь живите с ним сами.
Она взяла свою сумочку и направилась к выходу. У двери обернулась:
— Тётя Вера, с днём рождения. Извините за сцену. Остальные… было познавательно узнать, что все три года вы знали, какая я плохая хозяйка, и молчали. Спасибо за науку.
Она вышла из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. В гостиной воцарилась мёртвая тишина. Людмила Петровна стояла посреди комнаты с открытым ртом, не в силах поверить в происходящее. Максим сидел на диване, обхватив голову руками. Родственники переглядывались, не зная, что сказать.
Первым тишину нарушил Сергей Иванович, отец Максима. Он сложил газету, встал с кресла и посмотрел на жену и сына.
— Доигрались, — сказал он. — Я предупреждал, Люда. Говорил — не лезь в их жизнь. Но ты же лучше всех знаешь. Теперь наслаждайся результатом. И да, Максим переезжает к нам. Готовь его комнату. Похоже, он там надолго.
А Татьяна тем временем спускалась по лестнице. С каждым шагом она чувствовала себя легче. Три года она несла на себе груз чужих ожиданий, претензий и обвинений. Три года пыталась доказать, что она достойна быть женой, невесткой, частью семьи. Но только сейчас поняла простую истину — не всякая семья достойна того, чтобы в неё стремиться.
Она вышла на улицу. Вечерний воздух был прохладным и свежим. Татьяна глубоко вдохнула и улыбнулась. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. Свободной от токсичной свекрови, от слабого мужа, от необходимости постоянно оправдываться за то, что она живёт так, как хочет.
Телефон в сумочке завибрировал. Десяток сообщений от Максима, звонки от свекрови. Она отключила звук и убрала аппарат обратно. Всё это уже не имело значения. Старая жизнь осталась за дверью той квартиры. А впереди была новая — её собственная, без унижений и манипуляций.
Проходя мимо кондитерской, она остановилась. В витрине стоял шоколадный торт с надписью «Для особенных моментов». Татьяна зашла внутрь и купила его. Сегодня действительно был особенный момент. День, когда она выбрала себя.
Дома она заварила чай, отрезала большой кусок торта и села у окна. За стеклом загорались огни вечернего города. Где-то там, в одной из квартир, Людмила Петровна наверняка рассказывала родственникам, какая ужасная у неё была невестка. Максим, скорее всего, жаловался друзьям на жену-тирана. А она сидела в тишине своей квартиры и наслаждалась вкусом свободы. И этот вкус был слаще любого торта. ,
