— Да так, — Лана разложила карточки пациентов на столе. — Думала много.
Лана не собиралась рассказывать, но слова сами вырвались.
— Мама мне квартиру оставила. А свекровь настаивает, чтобы продала.
Ирина Дмитриевна поставила папку с документами и посмотрела внимательно.
— Не знаю. Они сегодня покупателей привели. Показывать буду.
— Лана, ты слушай меня внимательно, — Ирина Дмитриевна придвинула стул ближе. — Не продавай ни в коем случае. Это твоя подушка безопасности. Понимаешь? В жизни всякое бывает. А у тебя будет своя квартира. Это важно очень.
— А мне плевать, что Дима говорит, — Ирина Дмитриевна перебила резко. — Я тридцать лет замужем. Знаю, о чём говорю. Муж может завтра уйти. Извини за прямоту, но это правда. А у тебя будет крыша над головой. Своя. Куда детей увезёшь, если что. Сдавай её, пусть деньги приносит. Но не продавай.
Лана кивнула. Слова Ирины Дмитриевны легли на душу тяжестью. Она права. Квартира — это безопасность. Почему она должна её отдавать?
Весь день прошёл как в тумане. Лана делала уколы, меряла давление, заполняла карточки. А голова была занята одним — как отказать свекрови.
В шесть вечера она встретилась с Димой и Еленой Олеговной у маминого дома. Свекровь приехала первой, стояла у подъезда, нетерпеливо поглядывала на часы.
— Ну наконец-то! — она двинулась к подъезду. — Пошли, они уже едут, через пять минут будут.
Поднялись на третий этаж. Лана открыла дверь ключом. Квартира встретила тишиной и запахом закрытого помещения. Мамин халат всё ещё висел на вешалке в прихожей. Тапочки стояли у порога.
Лана прошла в комнату. Вот диван, на котором она читала книжки. Вот шкаф с мамиными платьями. На подоконнике горшки с фиалками, уже подвявшие — никто не поливал.
— Надо цветы полить, — машинально сказала она.
— Зачем? — Елена Олеговна оглядывала квартиру критическим взглядом. — Всё равно выкинут. Новые хозяева свои растения принесут.
Лана прошла на кухню, налила воды в банку, полила фиалки. Руки тряслись. Она вдруг поняла, что не хочет здесь никаких новых хозяев. Не хочет, чтобы кто-то чужой ходил по этим комнатам, спал на том месте, где стояла мамина кровать, готовил на этой кухне.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Дима открыл. На пороге стояли женщина лет пятидесяти в норковой шапке и мужчина около тридцати, полный, в дублёнке.
— Здравствуйте, я Ирина Петровна, — женщина протянула руку Елене Олеговне. — А это мой сын Виталий. Можно посмотрим?
— Конечно, конечно, проходите, — засуетилась свекровь. — Вот комната большая, вот поменьше. Кухня здесь. Санузел раздельный.
Виталий прошёл по квартире, заглядывая во все углы. Постучал по стенам, проверил окна.
— Обои старые, — констатировал он. — Полы скрипучие. Трубы надо менять точно. Сколько хотите?
Елена Олеговна назвала сумму. Ирина Петровна поморщилась.
— Дороговато. За такую квартиру это много. Виталий, как думаешь?
— Если скинут хорошо, можно взять. Под ремонт пойдёт.
Они ещё минут десять ходили, обсуждали между собой что-то. Лана стояла в прихожей и молчала. Её никто не спрашивал, её мнение никого не интересовало.
— Ну что, Леночка, — Ирина Петровна повернулась к свекрови. — Мы подумаем. Позвоним на неделе, обсудим цену. Если договоримся, возьмём.
Когда они ушли, Елена Олеговна довольно потёрла руки.
— Ну вот, видите? Им понравилось! Сейчас прицениваются, а потом согласятся. Главное не задирать цену сильно.
— Елена Олеговна, — Лана сделала шаг вперёд. — Я не уверена, что хочу продавать.
Свекровь обернулась так резко, будто её ударили.
— Что значит не уверена? Мы уже людей привели, они время потратили!
— Я сама разберусь, продавать мне эту квартиру или нет, — голос Ланы прозвучал громко в тишине квартиры.
Повисла пауза. Елена Олеговна смотрела на невестку, прищурившись. Потом медленно кивнула.
— Ну-ну. Посмотрим, как ты разберёшься. — Она взяла сумку. — Дима, пошли. Тут, видно, нас больше не слушают.
Они ушли. Лана осталась одна в маминой квартире. Села на диван, обхватила себя руками. Тихо. Так тихо. Только где-то капала вода в ванной.
Она встала, пошла закрутить кран покрепче. Посмотрела на себя в зеркало. Бледная, круги под глазами. А в глазах — злость. Впервые за долгое время она почувствовала злость на свекровь. На Диму. На всех, кто решает за неё.
Домой вернулась поздно. Дима уже уложил детей спать, сам сидел перед телевизором.
— Лан, ты чего так вспылила? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана. — Мама обиделась.
— Обиделась? — Лана бросила сумку на стул. — А она подумала, что мне обидно? Что она всё решила за меня?
— Да она же добра желает!
— Дима, это моя квартира! — Лана подошла к нему. — От моей мамы! И я не хочу её продавать! Поняли вы?
Дима наконец-то посмотрел на неё. Нахмурился.
— Ладно, не продавай. Только зачем тогда людей гоняли?
— Это не я гоняла! Это твоя мама всё устроила!
Он махнул рукой и снова уставился в телевизор. Разговор окончен. Лана ушла в ванную, заперлась. Включила воду, чтобы не слышать телевизор. Села на край ванны и заплакала. Тихо, чтобы Дима не услышал.
На следующий день Елена Олеговна позвонила три раза. Лана не брала трубку. Потом свекровь стала звонить Диме. Он отвечал, разговаривал вполголоса, а потом вешал трубку и смотрел на Лану с укором.
— Мама говорит, Ирина Петровна звонила. Хотят назначить встречу, документы обсудить. Что ей сказать?
— Скажи, что я ещё думаю, — Лана резала овощи для супа. — Не готова пока.
— Лан, они ждать не будут. Другой вариант найдут.
Дима вздохнул и ушёл в комнату. Лана слышала, как он звонит матери, извиняется за неё. «Она просто переживает, мам. Дай ей время».
А Лана действительно думала. Ночами, на работе, по дороге домой. Что делать с квартирой? Ирина Дмитриевна права — продавать нельзя. Это её безопасность. Но тогда что? Пустой стоять не должна.
В воскресенье, когда Дима ушёл с детьми гулять, Лана позвонила маме.
— Лана, доченька! Как дела? — мамин голос звучал радостно. — Виктор Степанович спрашивает, когда вы к нам приедете.
— Мам, у меня вопрос. Насчёт квартиры.
— Свекровь настаивает, чтобы я продала. Говорит, зачем пустая стоит.
Пауза. Потом мама вздохнула.
— Лана, это твоя квартира. Я тебе её оставила, чтобы у тебя свой угол был. Всегда. Что бы ни случилось. Делай с ней что хочешь, но помни — это твоя опора. Понимаешь?
— Не дай никому на себя давить. Это твоё право — решать.
После разговора Лана долго сидела на кухне. Потом открыла ноутбук и начала искать информацию про сдачу квартир. Как оформлять, какие документы нужны, сколько можно получать за двушку в их районе.
Цифры оказались неплохими. Можно было получать столько, что хватило бы на всё для детей — одежду, игрушки, кружки. Лана даже удивилась. Почему она раньше не подумала об этом?
На следующий день она разместила объявление. Указала цену, фотографии, контакты. И начала ждать.
Звонки пошли уже через час. Первым позвонил мужчина, спросил, можно ли снять на год. Лана согласилась показать. Потом позвонила девушка, студентка, хотела снять с подругой. Ещё несколько звонков.
Лана договорилась о просмотрах на выходные. Диме не сказала. Зачем? Всё равно будет отговаривать.
