— Я уже всё решила, Лана. Моя знакомая Ирина Петровна с фабрики как раз ищет квартиру для сына. Хорошие люди, приличные. Завтра же могут приехать посмотреть.
Лана замерла на пороге кухни, пакеты с продуктами едва не выскользнули из рук. Она только вошла в квартиру после смены, ноги гудели, голова раскалывалась от бесконечных очередей в коридоре поликлиники. А тут такое.
— Елена Олеговна, я даже не успела подумать ещё, — она попыталась говорить спокойно, хотя внутри всё сжалось. — Квартиру мама только месяц назад оставила.
Свекровь сидела за кухонным столом, прямая, как палка. Седые волосы туго стянуты в пучок, на лице выражение человека, который точно знает, как правильно жить.
— А о чём тут думать? — Елена Олеговна провела ладонью по столешнице, словно искала пыль. — Квартира стоит пустая, коммунальные платить надо. Это же просто выброшенные деньги! Продадите, хоть польза будет. Ремонт здесь сделаете нормальный, Диме холодильники новые для работы купите, детям мебель поменяете. У Зои кровать уже скрипит вся, сколько можно.
Лана поставила пакеты на стол и начала доставать продукты. Руки дрожали, но она старалась не показывать.
— Может, сдавать будем? — осторожно предложила она. — Это же дополнительный доход получится. На детей хватит точно.
Свекровь скривилась, будто Лана предложила что-то неприличное.
— Сдавать? Да ты представляешь, что с квартирой творят жильцы? Изгадят всё, изломают. Потом ещё судись с ними. Нет, это не наш вариант. Продавать надо, и быстро, пока цены не упали. Сейчас самое время.
Из комнаты послышался детский плач. Даша проснулась после дневного сна.
— Мам, она опять плачет! — крикнула из комнаты Зоя. — Я не могу букварь читать!
— Сейчас, солнышко! — откликнулась Лана и поспешила к дочкам.
Даша стояла в кроватке, красная, заплаканная, тянула ручки к маме. Лана подхватила её на руки, прижала к себе. Тёплое детское тельце, запах детского крема. Хоть на минуту отвлечься от этого разговора.
— Не плачь, моя хорошая. Всё хорошо, мама здесь.
Зоя сидела за столом, перед ней лежал букварь. Девочка старательно выводила буквы в тетради. Увидела маму и улыбнулась.
— Мам, смотри, я уже три строчки написала! Марья Ивановна сказала, кто больше всех напишет, тому наклейку даст.
— Умница ты моя, — Лана погладила дочку по голове. — Давай ещё строчку напишешь, а я сейчас ужинать буду готовить.
С Дашей на руках она вернулась на кухню. Свекровь всё ещё сидела, листала какой-то журнал, но Лана видела, что она ждёт продолжения разговора.
— Лана, ты поняла, что я сказала? — Елена Олеговна подняла глаза от журнала. — Завтра в шесть вечера приедут смотреть. Ключи возьми с собой на работу, потом сразу поедем.
— Но я Диме ещё не говорила даже, — Лана начала резать хлеб, стараясь не смотреть на свекровь. — Надо обсудить сначала.
— А чего там обсуждать? Дима сам за продажу. Я вчера ему звонила, он согласен полностью. Говорит, правильно, мама, ты всё правильно говоришь.
Нож едва не выскользнул из рук Ланы. Значит, свекровь уже с Димой всё обговорила. За её спиной. Даже не поставили в известность.
— Я не готова, — тихо сказала она. — Это мамина квартира. Там вся моя жизнь была. Я хочу сама решить, что с ней делать.
Елена Олеговна закрыла журнал с такой силой, что хлопок прозвучал как выстрел.
— Сама решить? — она встала, выпрямилась во весь рост. — Лана, ты замужем. Это семейное решение должно быть, понимаешь? А семья — это не только ты одна. Это Дима, дети. Я вам добра желаю, а ты как маленькая ребёнок капризничаешь.
Входная дверь хлопнула. Послышались шаги в коридоре. Дима вернулся с работы.
— Всем привет, — он зашёл на кухню, усталый, с тёмными кругами под глазами. Форма мастера была испачкана машинным маслом. — Что-то у вас тут тихо как-то.
— Вот как раз о тебе речь, — свекровь сразу оживилась. — Лана не хочет квартиру продавать. Я ей объясняю, что это самый разумный вариант, а она упирается.
Дима посмотрел на жену. Лана ждала, что он её поддержит. Скажет, что надо подумать, посоветоваться. Но он только вздохнул и потёр лицо ладонью.
— Лан, ну мама же права. Квартира просто стоит. Зачем она нам нужна?
— Дима, это от моей мамы, — Лана почувствовала, как голос начинает дрожать. — Я не хочу торопиться. Дайте мне время хотя бы.
— А чего там думать-то? — Елена Олеговна подошла к сыну, положила руку на плечо. — Завтра в шесть покупатели приедут. Хорошие люди, Ирина Петровна мне всё рассказывала. Сын у неё женится скоро, квартиру молодым ищут. Денег дадут нормальных.
— Ну покажите им хотя бы. Это ни к чему не обязывает же.
Лана стояла, крепко прижимая к себе Дашу. Девочка уже успокоилась, сосала палец, клонилась ко сну. А Лана чувствовала, как всё внутри закипает. Они решили за неё. Просто взяли и решили. А она что, никто? Её мнение не считается?
— Я подумаю, — выдавила она наконец. — Но не обещаю ничего.
Елена Олеговна собрала сумку, надела куртку.
— Думай, думай. Только не затягивай. Люди ждать не будут, другие варианты найдут. — Она чмокнула Диму в щёку. — Я пошла. Ты с ней поговори, объясни всё нормально.
Когда свекровь ушла, Лана понесла Дашу укладывать. Девочка уже спала на руках, тяжёлая, расслабленная. Лана осторожно положила её в кроватку, укрыла одеялом.
В комнате Зоя дописывала очередную строчку в тетради. Язычок высунут от старания, брови сдвинуты.
— Зоечка, иди руки мой, ужинать будем, — позвала Лана.
— Щас, мам, ещё чуть-чуть!
Лана вернулась на кухню. Дима уже переоделся, сидел за столом, смотрел в телефон.
— Дим, почему ты сразу согласился? — она встала напротив него. — Даже со мной не посоветовался.
Он поднял голову, удивлённо посмотрел на неё.
— Лан, ну чего ты? Мама вчера позвонила, спросила моё мнение. Я сказал, что да, в принципе, можно продать. А что такого?
— Такого, что это моя квартира! — голос сам собой повысился. — От моей мамы! И решать буду я!
— Тише, дети услышат, — Дима нахмурился. — Не ори. Я же не говорю, что надо прямо завтра продавать. Но посмотреть показать — это нормально. Вдруг они вообще откажутся.
Лана села напротив него. Устала спорить. Устала объяснять.
— Хорошо. Покажу. Но решать буду сама.
Дима кивнул и снова уткнулся в телефон. Разговор для него был окончен.
Всю ночь Лана ворочалась. Дима рядом спал крепко, посапывал. А она смотрела в темноту и думала. Мамина квартира. Двушка в старом доме, на третьем этаже. Окна во двор, где Лана в детстве играла в классики. Комната, где она учила уроки, где сидела ночами перед экзаменами. Кухня, где мама учила её жарить котлеты и варить суп.
Мама переехала к Виктору Степановичу в другой город три месяца назад. Они с ним уже пять лет вместе, но жили врозь. А тут Виктор Степанович предложил наконец съехаться. Мама согласилась. Приехала к Лане и сказала: «Квартиру оставляю тебе. Оформила дарение. Это твоё теперь, дочка. Чтобы у тебя был свой угол всегда».
И вот теперь свекровь хочет эту квартиру продать. Чтобы что? Ремонт сделать? Диме инструменты купить? А её, Ланины, чувства что, не считаются?
Утром Лана встала разбитая, голова тяжёлая. На работе старшая медсестра Ирина Дмитриевна сразу заметила.
— Лана, ты чего такая? Не выспалась?
