— Дима, я устала, — Лана села напротив него. — Твоя мать хотела забрать мою квартиру. Продать её. А деньги потратить на то, что ей нужно. Она даже не спросила, чего хочу я. Просто решила за меня. А ты её поддержал. Тоже не спросил моего мнения.
— Мы хотели как лучше!
— Для кого лучше? Для меня? — Лана покачала головой. — Для меня лучше, когда у меня есть своя квартира. Когда я могу сама решать, что с ней делать. Когда у меня есть деньги, которые я заработала. Понимаешь?
Дима молчал. Потом тихо спросил:
— А что теперь? Мама сказала, что больше не будет к нам приходить. Не будет с детьми сидеть. Не будет помогать.
— Справимся, — Лана встала. — Я как-то раньше справлялась, когда её не было.
Она ушла в ванную. Закрыла дверь, включила воду. И снова заплакала. Тихо, чтобы никто не услышал.
Прошёл месяц. Антон и Света исправно платили за квартиру, каждое первое число деньги приходили на Ланин счёт. Она откладывала часть, а на остальное покупала девочкам то, на что раньше денег не хватало. Зое взяла новый ранец — старый совсем развалился. Даше купила развивающий коврик с буквами и цифрами. Ещё записала Зою на танцы — дочка давно просила, но денег всегда не было.
Елена Олеговна действительно перестала приходить. Звонила только Диме, раз в неделю, коротко. Спрашивала о его здоровье, о работе. Про Лану и девочек не спрашивала вообще. Дима после каждого такого звонка ходил мрачный, но ничего не говорил.
Лана научилась не обращать внимания. Сначала было тяжело — всё-таки свекровь часто помогала, сидела с детьми, когда надо было задержаться на работе. Но постепенно наладилось. Соседка Таня Крылова несколько раз выручила, посидела с Дашей час-другой. В ответ Лана помогала её Свете с уроками по биологии — у девочки были проблемы с предметом.
— Слушай, Лан, — как-то сказала Таня, когда они встретились на лестничной площадке. — Я тут подумала. Хорошо, что у меня квартира своя. Это моя крепость. Что бы ни случилось, я знаю, что мне есть куда детей привести.
Лана кивнула. Она теперь думала так же.
В субботу Дима собирался к матери. Взял какие-то инструменты — обещал починить ей табуретки на кухне.
— Может, поедем вместе? — неуверенно предложил он Лане. — С девочками?
— Нет, — ответила Лана спокойно. — Мы останемся дома.
Он уехал. Вернулся поздно вечером, усталый. Разделся, сел на диван.
— Мама спрашивала, как там квартира. Не разгромили ли квартиранты.
— Всё в порядке. Света звонила на неделе, сказала, что краник подтекает на кухне. Я мастера вызвала, всё починили.
Дима кивнул. Помолчал, потом сказал тихо:
— Лана, прости. Я был не прав. Это твоя квартира, и ты должна сама решать, что с ней делать. Я не имел права давить на тебя.
Лана посмотрела на него. В его глазах было раскаяние. Настоящее.
— Спасибо, что сказал это.
Она подсела к нему, взяла за руку. Дима обнял её, прижал к себе.
— Только пообещай, что мы больше не будем из-за этого ругаться, — попросил он. — Мне плохо, когда мы в ссоре.
— Обещаю. Если ты пообещаешь слушать меня. Не только маму, но и меня тоже.
Они помирились. Но оба понимали, что со свекровью отношения останутся холодными. Может, навсегда.
Через неделю Лана встретила Елену Олеговну у подъезда. Свекровь шла с сумками из магазина. Увидела Лану и остановилась.
— Здравствуй, — сухо сказала она.
— Здравствуйте, Елена Олеговна.
Стояли, смотрели друг на друга. Елена Олеговна первая отвела взгляд.
— Хорошо. Зоя на танцы ходит теперь, ей нравится. Даша буквы учит.
— Это хорошо, — свекровь поправила сумку на руке. — Как там квартира? Проблем нет?
— Никаких. Квартиранты аккуратные, платят вовремя.
Елена Олеговна кивнула. Помолчала, потом спросила жёстче:
— Не жалеешь, что не продала?
Лана посмотрела ей прямо в глаза.
— Нет. Не жалею. Это было правильное решение.
Свекровь поджала губы.
— Ну и хорошо. Раз ты так думаешь. — Она двинулась к подъезду, но на пороге обернулась. — Лана, я желала вам добра. Ты это поймёшь, когда станешь старше.
— Может быть, — спокойно ответила Лана. — Но я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать свою судьбу.
Елена Олеговна фыркнула и скрылась в подъезде. Лана постояла ещё минуту, потом пошла к детской площадке, где играли девочки.
Зоя каталась на качелях, Даша возилась в песочнице. Увидели маму и побежали к ней.
— Мам, смотри, я так высоко качаюсь! — кричала Зоя.
— Мама, я куличик сделала! — тянула за руку Даша.
Лана обняла обеих, прижала к себе. Её девочки. Её семья. И теперь у них есть безопасность. Квартира, которую никто не отнимет. Деньги, которые помогут дать детям всё необходимое.
Она посмотрела на окна дома, где жила свекровь. Где-то там, в одной из квартир, Елена Олеговна наверняка сейчас разговаривает с Димой по телефону. Жалуется на неблагодарную невестку. Говорит, что предупреждала, что так и будет.
Но Лане было всё равно. Она научилась не бояться. Научилась говорить «нет». Научилась защищать своё.
И пусть мир со свекровью так и не наступил. Пусть Елена Олеговна осталась обиженной и холодной. Лана знала, что поступила правильно.
Вечером, когда девочки уснули, она сидела на кухне с Димой. Он рассказывал про работу, про то, как сегодня чинил холодильник в больнице, и как там все были благодарны.
Лана слушала и думала о своём. О том, что жизнь не стала идеальной. Дима по-прежнему много работает, устаёт. Денег всё равно не хватает. Свекровь с ними больше не общается, и это больно. Но зато есть квартира. Есть деньги от аренды. Есть возможность дать детям больше.
И главное — есть свобода. Свобода решать самой. Не спрашивать разрешения. Не оглядываться на чужое мнение.
На следующий день Лана зашла в мамину квартиру. Антон открыл дверь, улыбнулся.
— Здравствуйте, Лана Викторовна! Проходите, мы как раз суп варили.
Света выглянула из кухни, помахала рукой.
— Заходите, присаживайтесь! Хотите супа?
— Нет, спасибо, я ненадолго, — Лана прошла в комнату. Всё аккуратно, чисто. Цветы на подоконнике политые, зелёные. На столе учебники, тетради. — Просто хотела посмотреть, как у вас тут.
— Всё замечательно! — Антон проводил её по квартире. — Мы очень довольны. Спасибо вам большое, что сдали нам.
Лана ушла с тёплым чувством. Квартира в хороших руках. Здесь живут люди, которые ценят этот дом. Которые заботятся о нём.
А она сохранила его. Для себя. Для детей. Для будущего.
И никакие уговоры, никакое давление не заставили её отступить.
Вечером Лана позвонила маме.
— Лана! Доченька! Мы тут с Виктором Степановичем на рыбалку собираемся. Как у вас?
— У нас хорошо. Квартиру сдала. Нашла хороших людей. Деньги идут, девочкам на кружки хватает.
— Умница ты моя, — в мамином голосе слышалась гордость. — Я знала, что ты справишься. Свекровь не давила больше?
— Нет. Мы с ней почти не общаемся теперь.
— Ну что ж. Главное, что ты отстояла своё. Это важно, Лана. Очень важно.
Когда Лана легла спать, Дима уже спал рядом. Она посмотрела на него в темноте. Её муж. Отец её детей. Он не идеален, слишком зависим от матери, не всегда её поддерживает. Но он пытается. Пытается понять. И это уже много.
Лана закрыла глаза. Впереди было много обычных дней — работа, дети, быт. Будут ссоры и примирения. Будут трудности и радости.
Но теперь у неё была опора. Квартира. Независимость. Право голоса.
И это дорогого стоило.
