Марина устало потёрла виски, глядя на часы над кухонной дверью. Девятнадцать тридцать. День выдался особенно длинным: сначала планёрка в бухгалтерии, потом бесконечные отчёты, а после работы – магазин. Теперь вот ужин… Она медленно помешивала суп, и ароматный пар поднимался к лицу, немного освежая. Завтра снова рано вставать.
Где-то в глубине квартиры хлопнула входная дверь. Знакомые шаги – Олег вернулся с работы. Обычно в это время он уже дома, но сегодня задержался. Марина слышала, как муж быстро прошёл в ванную, включил воду. Через пару минут он уже стоял на пороге кухни, довольный, с телефоном в руках. От него пахло свежим одеколоном – значит, заезжал в торговый центр.
– Мариш, ты представляешь! – он практически влетел на кухню, размахивая телефоном. – Смотри, какая красота!
Она обернулась, продолжая помешивать суп. На экране телефона красовалась какая-то замысловатая конструкция, похожая на удочку, только явно не из простых.
– Это новая модель от Shimano! – в голосе Олега звучал неприкрытый восторг. – Карбоновое удилище, мультипликаторная катушка с магнитным тормозом. Такая же, как у Петровича, помнишь, я рассказывал? Он на неё в прошлом месяце здоровенного судака вытащил!
Марина кивнула, хотя смутно помнила все эти рыбацкие истории. Последнее время они сливались в один бесконечный поток восторженных рассказов о снастях, прикормках и трофеях.
– И главное – она сейчас со скидкой, представляешь? Всего пятьдесят тысяч! – Олег плюхнулся на стул, не выпуская телефон из рук. – Завтра надо будет снять с карты…
Марина замерла. Половник застыл в руке, капля супа медленно стекала обратно в кастрюлю. Пятьдесят тысяч. Столько же она откладывала последние полгода на летний отпуск. Каждый месяц урезала расходы, покупала продукты по акциям, отказывалась от новой одежды…
– Олег, – она старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало, – а ты не хочешь сначала обсудить такую покупку?
– А что тут обсуждать? – он пожал плечами, продолжая листать фотографии снасти. – Цена отличная, да и деньги у нас есть. Ты же всегда что-то откладываешь.
*Я* откладываю, чуть не вырвалось у Марины. Она прикусила губу, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Всегда одно и то же – он просто ставит перед фактом, даже не спрашивая её мнения. Будто эти деньги падают с неба, а не зарабатываются тяжёлым трудом.
– Вкусно пахнет, – Олег наконец оторвался от телефона и потянулся к хлебнице. – Суп грибной? Мой любимый.
Марина молча кивнула, расставляя тарелки. Руки слегка подрагивали. В голове крутились непрошеные мысли о прошлогодней покупке антикварных часов, о дорогущем спиннинге позапрошлой весной, об охотничьем снаряжении, купленном «по случаю»… И каждый раз она уступала, откладывала свои желания на потом, убеждала себя, что семейный бюджет – это общее дело.
Но сегодня что-то надломилось. Может, усталость взяла своё, а может, просто пришло время сказать «нет».
Марина медленно положила половник на подставку. Звук металла о керамику прозвучал неожиданно громко в уютной кухне. Она вытерла руки о полотенце – старое, застиранное, купленное ещё три года назад. Тогда она тоже отложила покупку нового кухонного текстиля – Олегу срочно понадобились какие-то особенные блёсны для зимней рыбалки.
– У тебя есть свои деньги? – её голос прозвучал неожиданно спокойно, даже как-то отстранённо.
Олег поперхнулся куском хлеба, который только что отправил в рот. В его глазах мелькнуло удивление – обычно жена не задавала таких прямых вопросов.
– В смысле? – он раздражённо махнул рукой. – У нас же общий бюджет. Что за глупости?
Марина медленно опустилась на стул напротив мужа. Их разделял небольшой кухонный стол, но сейчас это расстояние казалось огромным – словно между ними пролегла невидимая пропасть непонимания, копившегося годами.
– Общий бюджет… – она словно пробовала эти слова на вкус. – А ты не заметил, Олег, что этот *общий* бюджет почему-то всегда держится на мне?
– Ну как это на тебе? – он попытался усмехнуться, но улыбка вышла какой-то неуверенной. – Я же работаю…
– Работаешь, – кивнула Марина. – И сразу тратишь всю зарплату на свои увлечения. А потом что? Потом коммуналка, продукты, бытовая химия – всё это ложится на мои плечи. Помнишь антикварные часы, которые ты купил в прошлом году?
Олег дёрнулся, словно от удара. Часы до сих пор стояли в гостиной – массивные, с витиеватыми стрелками. Двадцать пять тысяч как с куста.
– Так они же красивые… И вообще, это инвестиция! – попытался защититься он.
– Инвестиция, – эхом отозвалась Марина. – А дорогущий спиннинг позапрошлой весной? А охотничье снаряжение, которое ты использовал всего два раза? Тоже инвестиции?
Она говорила тихо, но каждое слово било точно в цель. Олег сидел, опустив глаза в тарелку с остывающим супом. На его лице проступили красные пятна – верный признак того, что разговор ему неприятен.
– А помнишь, как я хотела съездить на море прошлым летом? – Марина подалась вперёд. – Что ты мне сказал? «В бюджете нет денег». А через неделю притащил домой новый комплект снастей…
– Ну хватит! – Олег стукнул ладонью по столу. Ложка в тарелке звякнула, по поверхности супа пробежала рябь. – Что ты завелась? Подумаешь, хочу новую удочку купить! Я же для дела, для…
– Для чего, Олег? – перебила его Марина. – Для семьи? Или для своего удовольствия?
В кухне повисла тяжёлая тишина. Где-то за окном проехала машина, мигнув фарами – отблески света скользнули по стенам, словно молчаливые свидетели этого разговора.
– Знаешь, – Марина провела рукой по лицу, словно стирая невидимую паутину, – я так устала быть твоим банкоматом. Устала делать вид, что меня всё устраивает. Что мне не обидно, когда мои желания всегда остаются на втором плане.
Олег сидел молча, крутя в пальцах телефон с застывшей на экране фотографией вожделенной снасти. Его плечи поникли – кажется, впервые за долгое время до него начало доходить, что привычный мир семейных отношений дал трещину.
Марина поднялась из-за стола. Её движения были спокойными, даже медлительными, но в них чувствовалась какая-то новая решительность. Она подошла к старому буфету – ещё от бабушки остался, с резными дверцами и потемневшими от времени ручками. Достала с нижней полки небольшую жестяную коробку из-под печенья. Такие раньше дарили на Новый год, с зимними узорами по краям и нарисованными снежинками на крышке.
Олег следил за её действиями, не понимая, к чему всё идёт. А она молча поставила коробку на стол, медленно сняла крышку. Внутри аккуратной стопкой лежали деньги – разные купюры, бережно разглаженные, сложенные по номиналу.
– Знаешь, что это? – Марина провела пальцами по краю верхней купюры. – Здесь ровно пятьдесят тысяч. Собирала почти полгода – каждый месяц откладывала понемногу. С каждой получки, с каждой премии…
Она помолчала, разглядывая деньги, словно видела в них не просто бумажки, а что-то большее – свои несбывшиеся мечты, перечёркнутые планы, отложенные «на потом» желания.
– Когда в магазине была акция, брала продукты впрок. На распродажах выискивала что подешевле. Свою любимую кофейню обходила стороной – знаешь, ту, возле работы? Там капучино с корицей… – её голос дрогнул, но она быстро справилась с собой. – В парикмахерскую лишний раз не ходила. Всё экономила, откладывала…
Олег неловко заёрзал на стуле. В горле странно першило.
– Мариш, ну ты чего… – начал было он, но она подняла руку, останавливая его.
– Я не договорила, – её голос стал твёрже. – Так вот, Олег. Эти деньги – они действительно есть. Ровно столько, сколько тебе нужно на твою новую игрушку. Но я их тебе не дам.
– Почему? – вырвалось у него.
Марина посмотрела ему прямо в глаза. В её взгляде не было ни злости, ни раздражения – только спокойная уверенность человека, принявшего важное решение.
– Потому что на этот раз я выбираю себя.
Эти слова прозвучали в кухне как удар колокола. Олег открыл рот, хотел что-то возразить, но не нашёл слов. А что тут скажешь? Все привычные отговорки – «это же для дела», «такая возможность раз в жизни», «ты же знаешь, как это важно» – вдруг показались пустыми и никчёмными.
– Знаешь, о чём я мечтала все эти месяцы? – Марина медленно начала складывать деньги обратно в коробку. – О море. Самом обычном море – с солёными брызгами, горячим песком и криками чаек. О том, как буду сидеть на берегу, смотреть на закат и наконец-то чувствовать себя живой. Не загнанной лошадью, которая тащит на себе весь быт, а просто… живой.
Она защёлкнула крышку коробки. Звук получился неожиданно звонким в притихшей кухне.
– И знаешь что? Я поеду. В этом году – поеду. Одна.
Олег сидел, опустив голову. Его пальцы механически крутили телефон, но экран давно погас. Тишина, повисшая в кухне, казалась осязаемой – хоть ножом режь. Где-то на верхних этажах играла музыка, за окном сигналили машины, но всё это доносилось словно издалека, из какого-то другого мира.
А в их маленькой кухне два человека, прожившие вместе пятнадцать лет, словно заново узнавали друг друга. Один – растерянный, впервые столкнувшийся с твёрдым отказом. Другая – спокойная и решительная, наконец-то нашедшая в себе силы сказать «нет».
Марина собирала вещи в старый чемодан на колёсиках — тот самый, с облезлой наклейкой от прошлой поездки. Футболки, шорты, крем от загара… В голове крутилось: «Неужели правда еду?» После стольких лет отказов и вечного «потом» даже не верилось.
Олег топтался рядом, не зная, куда деть руки. Последние дни он ходил сам не свой — притихший, задумчивый. Даже телефон с той удочкой куда-то убрал, не светил больше экраном перед глазами.
— Я в магазин сбегаю, — буркнул он наконец. — Тебе в дорогу что-нибудь купить?
— Не надо, всё есть.
Он постоял ещё минуту и вышел. А через полчаса вернулся с пакетом — там минералка, бутерброды в дорогу и журнал с кроссвордами. Молча положил на тумбочку и ушёл на кухню.
Когда Марина уезжала, он даже не вышел провожать — стоял у окна, смотрел, как она садится в такси. И от этого почему-то было и горько, и правильно одновременно.
Без жены квартира словно вымерла. Олег слонялся из угла в угол, не находя себе места. Телевизор не смотрелся, еда не лезла. В субботу утром его выдернул из этого состояния звонок в дверь.
— Здорово, сосед! — Михалыч с пятого этажа стоял на пороге. — Слушай, тут такая беда… Ворота в гараже перекосило, петли ни в какую. Глянешь? А то в сервисе за ремонт такую цену заломили — мама не горюй.
— Да я не особо… — начал было Олег.
— Да ладно, я ж видел, как ты в том году мотоцикл свой перебирал. Руки у тебя нормальные. Сообразим, делов-то.
И Олег неожиданно для себя согласился. Всё лучше, чем дома киснуть.
А потом как-то само завертелось. То у Петровича машина барахлит, то у Семёныча в гараже проводку надо поменять. За работу платили — немного, но честно. Вечерами Олег пересчитывал заработанное, и впервые за долгое время чувствовал что-то похожее на гордость. Не просто взял у жены, а сам…
Когда Марина вернулась, загорелая и какая-то незнакомо спокойная, он не сразу решился показать ей свой потрёпанный бумажник с первыми заработанными деньгами.
— Тут немного… — начал неуверенно. — Но я это… Думаю на курсы автомехаников записаться. Руки же есть, голова тоже вроде на месте…
Она смотрела на него с таким удивлением, что он совсем смутился:
— Знаешь, я тут подумал… Может, правда съездим куда-нибудь вместе? Когда заработаю побольше. Хоть на рыбалку, хоть на море — куда захочешь.
— На рыбалку? — она хмыкнула. — А как же твоя суперудочка?
— Да ну её, — он махнул рукой. — Обычный спиннинг возьму. Главное же не в этом…
Он замолчал, не зная, как сказать главное. Как объяснить, что за эти три недели что-то понял. Про себя, про неё, про деньги эти чёртовы…
— Есть хочешь? — спросила вдруг Марина. — Я там пирожков с картошкой привезла, с рынка. Давай чай поставлю?
И такая простая нежность была в этих словах, что Олег почувствовал: всё правильно. Всё будет хорошо.
Наш выбор для вас
