Вера и «золотой» сыночек
— Верочке повезло, считай, и выиграла эту жизнь. Джекпот сорвала, когда замуж за моего сыночка вышла, — заливалась соловьём Анна Петровна, раскрасневшись от волнения. — Я же его вырастила, как для себя. Он у меня всё умеет, всё знает. Ну золото же, а не мужчина!
Анна Петровна разливала чай по чашкам, пока её подруга Клавдия, так удачно заскочившая «на минуточку», с демонстративным вниманием слушала эти восторженные речи. Аккурат во время визита невестки, как же иначе — когда ещё так удобно похвастаться своим драгоценным Сёмочкой?
Сама Верочка сидела на кухне, перебирая в голове список дел, которые ещё надо было успеть сделать до вечера, и прислушивалась к разговору из гостиной. Она старалась не слишком уж закатывать глаза, чтобы, не дай Бог, голова не разболелась. А язык прямо-таки чесался вставить пару крепких комментариев о воспитании сыночки-корзиночки, но позорить свекровь перед знакомой не хотелось.
«Такие разговоры из избы не выносят», — напомнила себе Вера, разглядывая чаинки на дне чашки.
— Что-то не припомню я, чтоб твой Сёмка был таким уж чудесным, — голосок Клавдии звучал ласково, но в нём сквозило неприкрытое ехидство. — В детстве был босяк босяком, вечно в неприятности влипал, соседей донимал.
Вера едва не поперхнулась чаем. «Вот это да, настоящая подруга свекрови — глаза колет правдой», — подумала она, слушая с нескрываемым интересом. Под каждым словом этой проницательной женщины Вера готова была подпись поставить.
— Да ты путаешь что-то! — обиженно возвысила голос свекровь. — Сынок мой никогда мне хлопот не доставлял даже. У тебя с памятью беда, что ли?
Вера явственно представила, как та сложила недовольно руки на своей необъятной груди. Свекровь всегда так делала, как бы подчёркивая свою непререкаемость.
— У меня? Да не смеши! — фыркнула Клавдия. — С памятью у меня всегда всё в порядке. А вот тебе бы лучше припомнить, как ты бегала к соседям, окна стеклила, когда сынок твой стёкла им выбил со своими дружками-уголовниками… Или когда подъезд отмывала после того, как твой Сёмушка аммиак где-то раздобыл и разлил. У меня до сих пор глаза слезятся, как вспоминаю.
В гостиной повисла тяжёлая пауза.
— Слушай, а вообще зачем ты пришла? — процедила Анна Петровна.
— А? Так ты ж сама меня позвала.
— Говорю же, лечись, мать, совсем память у тебя отшибло. Ничего я тебя не звала! Иди себе с миром, а то пришла сына моего хаешь, бессовестная. Ещё подруга называется! Давай, давай, у меня гости.
